Советская авиация на кандалакшском направлении вела активные боевые действия еще до начала наступления противника. Так, к 13 часам 1 июля 137-й КСБП выполнил 22 самолето-вылета бомбардировщиков СБ по войскам противника перед фронтом 122-й СД и по аэродрому Рованиеми. Затем во второй половине дня по наступающим войскам противника и аэродрому Рованиеми отбомбились 23 бомбардировщика СБ. При этом стоит заметить, что результаты ударов с воздуха фотографировались, что говорит о том, что советское командование с первых же дней войны стремилось проводить фоторазведку и фотоконтроль результатов бомбометаний. Потерь авиации на кандалакшском направлении 1 июля не было. Стоит подчеркнуть, что в это время передовой аэродром Алакуртти еще находился в стадии строительства и эксплуатироваться еще не мог, поэтому вся наша авиация на этом направлении действовала с одного аэродрома Африканда, который находился в 160 километрах от линии фронта. По этой причине истребители, пока еще базировавшиеся на аэродроме Африканда, не могли прикрыть позиции 122-й СД от атак с воздуха вражеской авиации. Впрочем, немецкие истребители в течение дня также не смогли ни разу перехватить наших бомбардировщиков, бомбивших войска противника на линии фронта.
2 июля 1941 г
2 июля немцы бросили в прорыв все силы 169-й пехотной дивизии, и им удалось оттеснить наши оборонявшиеся части на восточный склон горы Кейнувара и южный берег реки Куолайоки. Против прорвавшейся группировки противника были дополнительно брошены 2-й батальон 1-го танкового полка 1-й танковой дивизии и 2-я стрелковая рота 596-го полка. Их поддерживал 3-й дивизион 369-го гаубичного артиллерийского полка. В этом районе завязались кровопролитные бои, которые не прекращались несколько суток. Тем временем на дороге Котала-Куолаярви 3-й батальон 715-го стрелкового полка отразил все атаки противника, уничтожив перед своим передним краем 6 танков и сотни солдат и офицеров противника. Активность вражеской авиации в эти дни была очень большой. И несмотря на то что оказать эффективное противодействие немецким бомбардировщикам из-за отсутствия прифронтового аэродрома ВВС 14-й армии не могли, наши сухопутные войска сохранили боевую устойчивость и продолжали сдерживать противника в прежнем районе Куолаярви.
Очень хорошо передают обстановку этих дней на фронте кандалакшского направления переговоры по телеграфу штаба 42-го стрелкового корпуса со штабом 14-й армии. 2–3 июля командир 42-го стрелкового корпуса генерал-майор Панин телеграфировал в штаб 14-й армии: «По тридцать самолетов противника висят в воздухе. Сбивают удонинские самолеты (СБ 137-го КСБП, командиром которого был полковник Удонин. – Прим. автора), а мы бессильны чем-либо противодействовать». В ответ командующий 14-й армией генерал-лейтенант Фролов насчет передового аэродрома Алакуртти сообщал: «Мы это знаем. Посадить в Алакуртти нельзя». Еще одна телеграмма штаба 42-го СК: «На Шевченко (командир 122-й СД, генерал-майор. – Прим. автора) наседает около дивизии при поддержке артиллерии и танков. Артиллерия не более 5 дивизионов. Танков около роты. Особый нажим противник производит на г. Кейнувара… Беспрерывно противник бомбит авиацией район Шевченко. Горят леса, ст. Кайрала, сгорели провода связи. Связь поддерживается по радио и делегатами связи. Части Шевченко удерживают свои позиции, отражая натиск врага. Шевченко на старом месте. Крайне необходима истребительная авиация для борьбы с бомбардировщиками противника, которые обнаглели, не чувствуя зенитной обороны с нашей стороны, и начинают снижаться до бреющего полета… Потери уточняются, но противник теряет гораздо больше, чем мы. Настроение у всех бодрое». Ответная телеграмма штаба 14-й армии: «Алакуртти не готов, истребителей принимать не может. С обнаглевшими бомбардировщиками надо лучше организовывать зенитно-пулеметную борьбу и организованный огонь зениток залпами». Следующее указание командующего 14-й армией: «Постарайтесь расширить площадку в Алакуртти, доведя ее до 1200 на 400 или 300 [метров]. Тогда я смогу вам посадить ястребков». Командир 42-го СК ответил: «Площадка готова 900 на 400». Командующий 14-й армией: «Мало. Увеличьте ее на 300 [метров]». Расширением посадочной площадки в Алакуртти занимались в том числе и ВВС 14-й армии. Подполковник Никандров 3 июля сообщал в штаб 14-й армии: «Для сопровождения наших бомбардировщиков необходимо давать истребители… Вчера перелетели фронт три самолета, а вернулся один. Необходимы вылеты наших истребителей в район Салла. Казармы у реки Куола-йоки – этот район беспрерывно бомбят германские бомбардировщики, которые пикируют до самой земли и не дают жить нашей пехоте и артиллерии». Наши истребители не могли перехватить вражеских бомбардировщиков, вылетая с аэродрома Африканда, а бомбардировщики СБ с утра 2 июля активно бомбили атакующие части противника. По войскам противника и его артиллерии в течение дня отбомбились 57 СБ 137-го КСБП. В этот раз немецким истребителям удалось перехватить наших бомбардировщиков, но уже после бомбометания. Экипажи СБ старшего лейтенанта Макшанова и младшего лейтенанта Крамарева в составе четверки отбомбились по переднему краю противника в районе Куолаярви. На обратном маршруте они были атакованы двумя истребителями Ме-109Е. «Мессеры» зашли точно в хвост и подожгли левый мотор самолета Макшанова, затем последовала вторая атака по второму СБ, и вскоре самолет Крамарева был сбит и упал, разбившись вместе с экипажем. После этого «мессеры» вернулись к старшему лейтенанту Макшанову и после нескольких очередей подожгли и правый мотор. Стрелок-радист Хайновский яростно отбивался и получил два ранения: в голову и руку. Один из «Мессершмиттов» оказался очень цепким и атаковал СБ Макшанова почти до самой земли. Старший лейтенант Макшанов получил сильные ожоги лица и рук до черноты, но все же вел горящий самолет к линии фронта, где и произвел вынужденную посадку на лес. Подоспевшие красноармейцы извлекли летчика и радиста из горящей машины, а вот штурман лейтенант Собакарь, к сожалению, погиб. Летчик, получивший сильные ожоги, через некоторое время вылечился и вернулся в строй, продолжив воевать.