— Я твою подружку из Венесуэлы медсестрой в больницу устроила. — напоминает мне младшая сестра английской королевы, — И за комнату на два месяц внесла… Так что не менжуйся, Жаров.
Про неё часто рассказывали в европейских СМИ. Она была почётным гостем на многих соревнованиях. Но больше всего она запомнилась на Олимпиаде всем как завсегдатай всех вечеринок, как «танцующая принцесса».
Торжество проходило в спортзале олимпийской деревни. Когда все собрались и построились, то какие-то люди арабской наружности, угрожая пистолетами согнали всех в центр зала и заставили сесть на пол. Оказывается это арабы требуют так освобождения своих боевиков из израильских, английских и французских тюрем. В противном случае они грозились взорвать бомбу. Вожак террористов, кивнул на тумбочку к которой шли провода.
Приехала полиция и оцепила здание. Начались переговоры с английским послом. Затем к переговорщикам подошла опоздавшая на вечер Элизабет Тейлор. Молодая актриса жестом показала на принцессу Маргарет, а потом на себя.
— Она, что? Себя на мою замену представляет? — спрашивает меня Мэгги.
— Да. Лиза очень храбрая девушка, — отвечаю я, — Я её по Московскому фестивалю знаю. Она тогда меня от ножа собой закрыла.
— Нужно будет потом с нею познакомиться, — мечтательно протянула принцесса.
Переговоры зашли в тупик. Два боевика подошли к нам и передёрнули затвор, показав на Мадлен. Та поначалу безропотно вышла из толпы, но потом начала биться в истерике, когда её вывели из спортзала на улицу. Нас остались охранять двое парней. Они отвлеклись на шумящую в дверях девушку. Принц Филипп показал мне глазами, на ближнего ко мне боевика, а сам кивнул на стоящего в двух метрах от него. Мы бросились на противников и свалили их на пол быстро разоружили и побежали в выходу из спортзала на ходу стреляя в дверь. на улице началась стрельба. Зазвенело разбитое стекло. Народ в зале заголосил и лёг на пол. Лишь одна принцесса рванула к тумбочке с бомбой и потащила её в раздевалку.
— Стой! — мысленно закричал я, увидев натянутые провода.
Мэгги зашла в раздевалку и тут раздался взрыв. Спортзал заволокло едким дымом. В ушах звенело. Я с ужасом побрёл в сторону раздевалки. Точёная фигурка Маргарет была залита кровью. Лицо, закрытое посечённой осколками рукой, почти не пострадало. Я, надеясь на чудо, взял её на руки и вынес из помещения. Врач констатировал смерть английской принцессы.
4–10 августа 1952 года. Ленинград, Москва, Иркутск.
Меня допросили в полицейском участке. Затем меня забрали наши диппредставители и усадили в машину. Сделали мне «успокоительный» укол и я очнулся в камере следственного изолятора ленинградских «Крестов». Выяснилось, что я уже давно был под колпаком у «органов». И они, получив из Москвы команду разобраться со мной, взяли под козырёк. Завели на меня дело в прокуратуре, обвинив в шпионской деятельности.
Скоро всё выясниться и меня отпустят, — успокаивал я себя после допросов.
По сути ничего конкретного на меня не было — только домыслы и предположения. Да, общался. Да, вёл себя странно. И что?
Через адвоката я узнал, что Колобков после моего ареста остался в Ленинграде. Нанял мне адвоката и требовал со мною встречи. Он вызвал из Горького Корелякова с Зайцевой. Они приехали на яшинской «Волге». Тот подобрал в Москве ещё и Колыванову. Вот они в четвером и ждали меня каждый день у следственного изолятора. Время моего задержания заканчивалось, но тут в дело вмешался случай. В мою переполненную камеру посадили авторитетного бандита Сергея Мадуева. Поскольку мест для сна в камере на всех не хватало, то я стал спать на нарах по очереди с Мадуевым. Тот, как я понял из обрывков его разговоров, готовил побег из Крестов. В день побега Мадуев предложил мне присоединиться. Я не захотел, но не настучал. Его побег почти удался с помощью женщины-следователя, которая влюбилась в Мадуева. Но, после задержания беглецов, меня начали допрашивать с пристрастием, заставляя взять вину на себя. Устав от измывательств, я с помощью Наблюдателей просто отключил дыхание на сутки. Меня перевезли в морг.