Это поколение, не доверявшее власти и «понимавшее» телевидение, прошедшее лучшую школу политической активности — американское движение за гражданские права, — было исключительно подходящим для того, чтобы нести разрушение в мир. И вдобавок им «предложили» войну, в которой они не хотели сражаться и которую, по их мнению, вообще не следовало вести. Молодые люди, принадлежавшие к этому поколению — те, кто учился в колледже в 1968 году, — уклонялись от призыва. Хейдены, Савио, Эбби Хоффманы, слишком молодые для Кореи и слишком старые для Вьетнама, не шли в армию. Эти представители поколения 60-х, люди 1968 года, отличались неистовством, невиданным прежде.
Глава 6
ГЕРОИ
Давайте договоримся, что мы не будем подражать Европе; давайте объединим усилия наших мускулов и наших умов и двинемся в новом направлении. Давайте попытаемся создать цельного человека — человека, которого Европа не смогла взносить до рождения, Дабы он с триумфом появился на свет
1968 год должен был стать годом Джонсона. Зима уступала место весне, и все, кто мечтал о Белом доме (а их было немало), подсчитывали шансы на победу над ныне действующим президентом. Все эти предполагаемые состязания, очевидно, должен был бы выиграть Джонсон. Но даже люди, не участвовавшие в предвыборной гонке, так сказать, наталкивались на Джонсона. Мартин Лютер Кинг и его «Конференция руководства христианских общин Юга» обнародовали план: привлечь сотни тысяч бедняков, как белых, так и чернокожих, для проведения весной марша на Вашингтон. Бедность, обычно скрываемая, на этот раз будет явлена воочию и показана по телевизору. Преподобный Ральф Альбернати, второе лицо среди руководителей движения, сказал: «Мы отправляемся туда, чтобы говорить с Эл-Би-Джи. А если Эл-Би-Джи ничего не предпримет по поводу того, что мы ему говорим, мы собираемся сместить его. У нас будет другой президент, который будет прислушиваться к нам».
Однако к марту уже стало ясно, что 1968 год не обязательно будет годом Джонсона. В тот день президент одержал победу по результатам первого предварительного голосования. В этом нетрудном состязании в Нью-Гэмпшире его соперником остался только сенатор Юджин Маккарти — человек невероятный. Журнал «Лайф» месяцем раньше назвал его «загадкой». Тот факт, что президент победил «загадку» с преимуществом более чем двести тридцать голосов, вызвал шок. Новость облетела весь мир, как будто никому не известный сенатор только что был избран президентом или по крайней мере нанес поражение Джонсону. В то время как студенты Варшавы дрались на улицах с полицейскими, а чехи вышли из-под контроля СССР, как никогда ранее, советская газета «Правда» писала: результаты предварительных выборов показали, что война во Вьетнаме станет главным и решающим вопросом на президентских выборах 1968 года. В Испании, где был закрыт Мадридский университет, католическая газета «Я» («Ya») предсказывала, что в результате ноябрьских выборов «для Джонсона все перевернется с ног на голову». В Риме, где университет закрыли сами студенты, пресса левого толка объявила о победе антивоенного движения.
Нельсон Рокфеллер, глава администрации Нью-Йорка (он не присутствовал на баллотировке, организованной партией республиканцев в Нью-Гэмпшире), провел кампанию за включение себя в список в качестве нового кандидата. Результаты были неутешительны: он набрал только 10% голосов. После предварительного голосования он объявил о своем решении не участвовать в предвыборной гонке, предоставив республиканцам возможность сделать, казалось бы, невероятное: снова номинировать Никсона. Однако Никсону не суждено было долго злорадствовать: Роберт Кеннеди объявил о своем намерении участвовать в выборах. В душе Никсона зародились пугающие предчувствия: представлялось, его ждет повторение кампании, которая почти погубила его карьеру, — поединок с Кеннеди. Однако вначале Кеннеди должен был одолеть действующего президента. 31 марта произошло нечто подобное взрыву бомбы: выступая по телевидению, президент Джонсон объявил: «Я не стану добиваться того, чтобы моя партия выставила на выборах мою кандидатуру, а если это произойдет, не буду участвовать в выборах».
Итак, лидер предвыборной гонки — избранный президент — внезапно вышел из игры. Что будет дальше, не знал никто. «Вся Америка впала в транс, — писал Эбби Хоффман, — мы просто застыли. Как нам было теперь снять штаны? Америка уже была голой. Что мы могли разрушить? Америка трещала по швам».