У канцлера Кизингера, работавшего в аппарате правительства Третьего рейха, в 1968 году возникли собственные проблемы. Его вызывали в качестве свидетеля по делу о военных преступлениях, совершенных Фрицем Гебхардом фон Ханом (тому инкриминировали соучастие в уничтожении тридцати тысяч греческих и болгарских евреев в 1942 и 1943 годах). Едва ли не в тот момент, как канцлер занял место свидетеля, он также оказался под судом. Защита вызвала его для объяснения, почему во время службы в министерстве иностранных дел сведения о депортации и убийстве евреев не передавались отделом радиомониторинга. Но сначала он должен был объяснить, как он занял пост в министерстве иностранных дел. Кизингер ответил, что это была «уступка», но сознался в своем членстве в нацистской партии. Он объяснил, что вступил в партию в 1933 году, «но не по убеждениям и не из-за оппортунизма». По его словам, почти до конца войны он был убежден в отправке «на заводы по изготовлению военного снаряжения или в иные подобные места». Так передавал ли радиоотдел новости о судьбе депортированных евреев? «Какую информацию?» — ответил Кизингер вопросом. Он отрицал, что знал хоть что-нибудь об убийствах евреев.
Правительство Кизингера пришло к власти двумя годами раньше благодаря разумному и успешно осуществленному компромиссу — созданию коалиции, выступавшей за политическую стабильность. Но именно после этого дало знать о себе в полную силу студенческое движение. Новое поколение было возмущено и взволновано окончанием денацификации и решением ремилитаризовать Западную Германию. Университеты были переполнены благодаря политике, которую начали проводить союзники, — они ввели отсрочку от призыва в армию для студентов колледжей. Даже в 1967 году учащиеся университетов составляли около 8% населения, то есть слишком тонкий элитарный слой. Студенты же отнюдь не хотели быть элитой и требовали от правительства облегчения возможности поступления в университеты. В марте 1968 года Торгово-промышленная палата ФРГ жаловалась, что немецкое общество может оказаться не в состоянии обеспечить достойную карьеру всем, кто получил высшее образование.
2 марта прокурор объявил, что Роберт Мульке освобождается из тюрьмы в связи с тем, что он, будучи уже в возрасте семидесяти одного года, находится в таком физическом состоянии, которое больше не позволяет держать его в заключении. Мульке был осужден тремя годами ранее за участие в убийстве трех тысяч человек в качестве помощника коменданта концентрационного лагеря Аушвиц (Освенцим).
В 1968 году лидеры студенческого движения оценивали число своих активных сторонников в шесть тысяч. Однако они могли поднять по разным поводам еще многие тысячи. Вьетнамская война, незаконная военная диктатура в Греции, притеснения со стороны шаха в Иране были тремя наиболее популярными темами выступлений, если речь шла о загранице, но внутригерманские проблемы собирали подчас еще больше протестующих. Организация Фрица Тойфеля «Коммуна 1» и студенческая группа по изучению марксизма, по случайному совпадению также называвшаяся SDS (Sozialistische Deutsche Studentenbund), обладали большим опытом и были хорошо организованы.
Одной из важнейших тем, обсуждавшихся участниками студенческого движения, был репрессивный характер немецкого общества. При этом подразумевалось «все еще», Германия все еще была страной с репрессивным режимом, что означало провал попытки перехода от Третьего рейха к истинно демократическому обществу. Присутствие нацистов в правительстве оказалось лишь наиболее ярким проявлением этого. Многие студенты подозревали, что их родители могли участвовать в ужасных злодеяниях или сочувствовать им, и это породило разрыв между поколениями — более глубокий, чем в Колумбийском университете.
Страх перед прошлым или, во многих случаях, отсутствие прошлого признавались многими психиатрами и терапевтами как специфическая проблема послевоенного поколения немцев. Родившийся в Израиле Самми Шпейер, психоаналитик, занимавшийся частной практикой во Франкфурте, писал: «Со времен Аушвица больше не существует традиции устного повествования, и едва ли остались родители, бабушки и дедушки, которые возьмут на колени детей и расскажут им о своей жизни в старые времена. Детям нужны волшебные сказки, но очень важно, чтобы у них были родители, которые рассказывали бы им о своей жизни, дабы они могли установить связь с прошлым».
Первоочередными проблемами были свобода студентов и университетская автономия. Но эти часто обсуждавшиеся проблемы не являлись сутью конфликта. Сей факт доказывается тем, что впервые студенческое движение сформировалось, быстрее всего развивалось и особенно ярко проявило себя в Свободном университете Берлина — как показывает его название, самом свободном университете Германии. Он был создан после войны, в 1948 году, и потому избавлен от черт прошлого, характерных для прежней Германии и зачастую никчемных. По уставу избираемая демократическим путем студенческая организация голосовала по поводу решений факультета с помощью парламентской процедуры. Значительную часть первого состава студенческой организации составляли политически активные восточные немцы, порвавшие с университетской системой Восточной Германии, поскольку они отказались смириться с диктатом Коммунистической партии. Они оставались ядром Свободного университета, так что когда восточные немцы начали строить в 1961 году Берлинскую стену, студенты Свободного университета в западной части города пытались штурмовать ее. После того как стену построили, студенты из Восточного Берлина уже не могли посещать Свободный университет, и это стало хорошей школой для политизированных студентов Западной Германии. Куда активнее, чем американцы, студенты Западного Берлина — дети «холодной войны» — отвергали капитализм и коммунизм одновременно.