– Никак не могу поверить, что мы с вами в одном возрасте! – Фишман недоверчиво помотал головой, а я индифферентно пожал плечами. Демонстрировать ему свое водительское удостоверение с датой рождения я не хотел. Хочешь верь, не хочешь – не верь, мне-то какое до этого дело?
– Итак, вы хотите пригласить мою дочку работать на вас! – живо, даже слегка агрессивно спросил Фишман – А можно ли мне узнать, сколько вы собираетесь ей платить?
– Можно. Тысячу долларов.
– Сколько?! – Фишман широко раскрыл глаза от удивления, потом эти самые глаза вдруг прищурились – И что же она должна будет делать за эти деньги?
– Ничего такого, что не входит в ее обязанности – усмехнулся я – Интим, если вы это имели в виду, в ее обязанности точно не входит. У меня есть женщина, и вообще, я противник интимных отношений на работе. Основной обязанностью Ольги будет печатание моих книг. Я буду диктовать, она печатать. Я медленно печатаю – в сравнении с ней, конечно, так что она позволит мне ускорить процесс написания. Кроме того – она будет выступать моим секретарем, моей помощницей и переводчицей. Насколько я узнал – ваша Ольга полиглот и владеет несколькими языками.
– Моя дочка – умница! – с гордостью, кивнув заявил Фишман – В Союзе ее не ценили! А здесь, в свободной стране…
Он осекся, поняв, как глупо это слышать, сидя в маленькой клетушке, и я поняв его слегка улыбнулся. И промолчал. Зачем расстраивать человека, напоминая ему о несбывшемся?
– И только тысячу? Такой умной девочке? – слегка сварливо спросил хозяин лавки, привыкший торговаться со своими клиентами.
– Для начала – тысяча. Плюс содержание. Питание, проезд – все за мой счет. И одежда для светских мероприятий.
– Вот как? Неужели писательство приносит такой доход, что вы можете себе позволить платить такую зарплату машинистке? – Фишман недоверчиво посмотрел на меня – Нет-нет, я слышал, что дочка говорила будто бы вы популярный писатель. Честно скажу – она слишком восторженная девушка, и я ей особенно не верю. Но… все-таки?
– Я богат, и могу себе позволить любые траты – снова усмехнулся я – И уж такую мелочь, как нанять секретаря – совершенно точно.
– Советский писатель! Богат! – Фишмана похоже что просто распирало от возмущения и недоверия – да разве советский писатель может быть богат?! Сколько у вас богатства? Сто тысяч долларов? Больше? Это же всего лишь сказки! Моя дочь сказала, что вы пишете несерьезные книги – сказки для взрослых! И вы говорите, что богаты?! Как так может быть?
– Что, так и сказала – «несерьезные книги»?
– Нет, не так – слегка смутился Фишман – Она сказала, что вы пишете фантастику. Но фантастика – что такое? Это же сказки для взрослых и детей! И что, за нее хорошо платят?! Я, ювелир, работающий с драгоценными металлами, с камнями – едва свожу концы с концами, а сказочнику платят большие деньги? Как так может быть?
– Почему нет? – пожал я плечами – Я делаю людей немного счастливее. Дарю им радость, позволяю уйти в мир грез. Разве этого мало? А что касается денег… у меня много денег. Около ста пятидесяти миллионов долларов. Я не знаю, для вас это мало, или много, но мне хватает.
– Сколько?! Не может быть! – Фишман покраснел так, что я подумал – как бы удар не хватил бедолагу. Он, великий Фишман сам признался, что едва сводит концы с концами, а какой-то сказочник… да что же это такое? Где на свете справедливость?! Ну а говорить, что я заработал эти деньги игрой в тотализаторе – совсем даже не собираюсь. Пусть думает что хочет.
– Скажите, Лев Моисеевич, а зачем вы вообще уехали из Союза? Что вам там не хватало? Вы плохо жили? Бедствовали? Зачем… вот это? – я обвел взглядом каморку – Не жалеете, что уехали?
Фишман сидел молча еще секунды три, похоже, что он никак не мог сосредоточиться – я прибил его своим признанием в финансовой состоятельности. Кстати, здесь люди не стесняются сказать, сколько у них денег. А чего стесняться? Налоги выплачены, а тот факт, что у человека много денег, говорит о том, что он умен и умеет делать бизнес. Так это характеризует его только с самой лучшей стороны!
– Мне не давали делать бизнес – сказал он медленно и вяло – Я был уважаемым человеком, меня все знали. Но я все время боялся, что у меня отнимут то, что я нажил. Но не будем обо мне. Вы недавно из Союза, вот скажите… как вы относитесь к новости, что умерли два столпа советского правительства? И вам не кажется ли странным, что они умерли оба сразу?
Еще бы мне не было странно, когда я скорее всего и являлся причиной их смертельной «болезни»! Грохнули их Шелепин с Семичастным, да вся недолга. А куда деваться? Убирать-то Брежнева надо было?