Из налоговой в банк. Там воздух казался тяжелее. Может, это кондиционер работал не слишком усердно, а может, просто тень сомнения начала шевелиться где-то глубоко внутри. Я подал заявку на кредит в пятьсот тысяч. По расчетам, этого должно было хватить: закупка продуктов, пара холодильников, аренда помещения. Все выглядело логично и просто, пока не появилась мысль – что, если сотрудник банка потребует справку о доходах? Мне совсем не хотелось снова видеть знакомое лицо в бухгалтерии моей уже бывшей работы, слышать вопросы, ловить взгляды. Но опасение оказалось напрасным. Этот банк охотно выдавал кредиты до миллиона без каких-либо справок. Все, что им нужно – твой паспорт и подпись.
Кредит одобрили за полчаса. Абсурдно быстро, почти пугающе. Пока ждал решение, скоротал время в кафешке напротив банка. Взял кофе, но вкус оказался слишком горьким, даже для обычного американо. Как будто в напитке отражалась вся эта сделка. Три с половиной года, 26% годовых, ежемесячный платеж – 18 096 рублей. Проценты? Грабеж среди белого дня, но куда деваться. У всех банков сейчас ставки одинаково жадные, а мне нужны деньги, и нужны быстро. Не идиот ли я? Не знаю.
На счет деньги поступят в течение двух дней. Я вышел из банка, щелкнул взглядом на наручные часы. 14:40. Впереди новые дела. Нужно договориться насчет аренды помещения. А потом – обратно в СССР.
Там тоже хватало работы. Во-первых, позвонить Ане. Может, она передумала сдавать сама. Во-вторых, пройтись по местным магазинам. Осмотреться, понять, где и что можно закупать. Возможно, даже что-то приобрести. Это было важно. Не только ради планов, но и ради эксперимента. Как продукты поведут себя при переносе через портал? Вдруг их структура изменится, или они станут непригодны?
И третье. Тысяча советских рублей. Спрятать в сарае.
Я припарковал свою потрепанную «Девятку» у обшарпанного дома, где сдавалось помещение, и выключил зажигание.
По дороге я уже созванивался с арендодателем – короткий разговор, почти формальность. Карен, с акцентом, который проскальзывал в каждом слове, заверил, что помещение свободно. Его голос, тяжелый и низкий. Таких, как Карен, я не любил. Люди, у которых в голосе всегда слышится что-то скрытное, будто они знают что-то, чего ты не знаешь – всегда вызывают недоверие.
Помещение оказалось серым. Гулкое эхо шагов безлико отражалось от стен. Здесь даже воздух казался пустым – ни запаха краски, ни плесени, ни затхлости.
Карен, стоя рядом, назвал цену. Сорок пять тысяч в месяц. Плюс оплата сразу за первый и последний. Девяносто тысяч. Я на миг задумался, не пытается ли этот человек, с его хитрым взглядом и сверкающим золотым зубом, меня ободрать. Еще я почему-то подумал, что у него обязательно должен быть свой павильон на городском рынке. Девяносто тысяч – не то чтобы смертельно, но больно.
Я решил торговаться. Карен ухмыльнулся. Знал, что это произойдет, и позволил мне «выиграть». В итоге мы сошлись на тридцати тысячах в месяц и разрешении сделать небольшой ремонт. У меня уже была идея – советский дух. Полки, прилавки, вывески – все как в магазинах СССР. Мы ударили по рукам, но неприятное ощущение осталось.
Карен, предупредил: не потороплюсь с оплатой – он найдет другого арендатора. Я пообещал перевести нужную сумму вечером, или, в крайнем случае, завтра. Конечно, тянуть я не собирался. Но что-то в его ухмылке и слишком мягком согласии заставило меня почувствовать, что я не до конца понял, на что только что подписался.
После – поехал на дачу. Солнце припекало, асфальт источал сладкий запах разогретого битума. Не смог проехать мимо ларька с шаурмой. Забрав свой заказ, сел за уличный столик под зонтом. Шаурма, жирная и сочная, лежала на подносе. Газировка шипела, пузырьки щекотали нос. Пока ел полез в интернет. Поиски нумизматов вывели на скудный результат: два человека, у них жалкие крохи старых банкнот. Всего пятьсот рублей. Мало, очень мало. Но я решил довольствоваться и этим. Завтра встреча.
Мысль о советском паспорте защекотала воображение. Он был будто бы ключ к другой жизни, к тайнам прошлого. Бумажный талисман. На барахолке предложений было раз-два и обчелся, но аукцион… Чистый бланк паспорта, 1975-1980 годы. Будто бы приглашение в забытый мир. Начальная цена лота – восемь тысяч рублей. Сущие пустяки за возможность прикоснуться к истории. Один участник и еще я.
Я должен был выиграть эти торги! Они будут длиться еще две недели. Две недели, которые растянуться в бесконечность. Я не церемонясь, назначил новую цену за лот –8 500.
На веранде дачи, где воздух стоял тяжелый и неподвижный, я наткнулся на рюкзак. Черный, с темной молнией, он лежал в углу. Я вспомнил, как оставил его здесь после наших недавних посиделок, когда ночь была гуще обычного, а разговоры затягивались до рассвета.