У стены громоздился шкаф с посудой. Через стекло блестел аккуратно расставленный сервиз, как в музее, где вещи стоят не для пользования, а просто чтобы быть. Рядом окно с белыми занавесками, два кресла и журнальный столик. А у другой стены – школьное пианино, молчаливое, почти забытое. Около него книжный шкаф.
Телевизора не было. На зато был радиоприемник. Огромный, такой же, как у моей бабушки. Эти штуки будто бы дышали – теплым ламповым звуком, гулкими голосами дикторов, легким потрескиванием эфира. Большой, тяжелый, размером почти с комод. Он словно следил за тобой, даже будучи выключенным.
В углу елка, украшенная игрушками и серебряным дождем. Свет от люстры отражался в стеклах шаров.
– Сергей, – представила меня Аня перед матерью.
– Здравствуйте. С наступающим вас, – сказал я.
Аня была похожа на нее. Черты лица, взгляд, даже манера держаться. Мать при полном параде: серое платье, тщательно уложенные волосы, аккуратный макияж – все, как надо.
– И вас с наступающим, – ответила она. Голос ровный, нейтральный, но в нем была легкая нотка чего-то…чего? Недоверия?
Мать поставила на стол большую тарелку с оливье, но тут же начала нервно поправлять вилки и тарелки. Они и так были на местах.
Может, это просто привычка.
А может, что-то другое.
– Анна, принеси с кухни селедку под шубой, – сказала она. В голосе слышалась еле уловимая нотка строгости, та самая, что не требует повторений.
Аня ушла, и мы остались одни.
Тишина повисла в комнате, плотная, как декабрьский снег за окном. Я ощущал себя чертовски не в своей тарелке. Будто вторгся в чужой мир, в который меня не приглашали. Не знал, куда себя деть, чем занять руки, куда смотреть.
Нашелся.
Подошел к книжному шкафу и стал бегло скользить взглядом по корешкам книг. Книги – это безопасно. Книги не задают вопросов.
И тут меня как током прошибло. Мое кольцо! Одним движением я снял его с пальца и спрятал в карман.
– Не стесняйся, Сергей, присаживайся за стол. Все свои, – сказала мать, аккуратно раскладывая салфетки.
Я сел, но не в главе стола. Так, на краешек табурета, словно в любой момент был готов сорваться и исчезнуть.
– У вас много книг, – произнес я. Просто чтобы что-то сказать.
– Библиотека моего супруга. Он любит читать, – ответила она, продолжая раскладывать салфетки, словно это был какой-то ритуал. – А вы давно с Аней… дружите?
– Два года уже получается. Учимся вместе.
Она подняла голову и посмотрела на меня. Внимательно. Чуть прищурившись, будто пыталась увидеть то, что я скрывал.
– Странно… Ты, конечно, извини, но выглядишь гораздо старше второкурсника. Сколько тебе лет?
Тишина.
Такая тишина бывает перед грозой. Или перед тем, как ты осознаешь, что сделал что-то, за что тебе придется отвечать.
– Мама! – воскликнула Аня с легким упреком.
Она вошла в комнату с тарелкой салата, и я уловил в ее взгляде просьбу не придавать словам матери значения.
Я улыбнулся. Легкая, ни к чему не обязывающая улыбка.
– А что здесь такого? Это у женщин спрашивать возраст некрасиво, а мужчин – можно, – сказала мать.
– Это семейное что ли… Вся моя семья выглядит старше. Такие вот гены. Мне двадцать два, – произнес я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Соврал.
Не скажу же, что мне скоро стукнет тридцатник. Да и вообще, сам я не местный, а приезжий, в смысле, путешественник во времени. Тогда точно примут за алкаша с белой горячкой в активной стадии. Рожа-то у меня как раз– разбита. Остается надежда, что пудра Юльки не потекла и еще держит грим...
И тут раздался звонок в дверь.
Внутри все оборвалось. Будто на горло наступили, а потом резко отпустили, но легче не стало.
Звонок. Один короткий, потом еще один, настойчивый.
Черт.
Они же не ждали гостей. Не говорили об этом.
Ее отец вспомнил ориентировку?
Милиция?
Я медленно повернул голову, сердце начало колотиться где-то в районе горла. Николай уже направлялся из кухни к двери.
Вот оно. Если бы это были просто гости, зачем тогда именно он пошел открывать?
Я отчетливо услышал, как щелкнул замок. Скрипнули несмазанные петли.
Задержать дыхание.
Ждать.
Если менты, то куда бежать? Опять в окно? Я бросил туда взгляд. Высоко.
В следующее мгновение в квартиру ворвалось шумное, веселое:
– С НАСТУПАЮЩИМ!!!
Отлегло.
Не менты.
Я все еще был на свободе. Пока что.
Мать пошла встречать гостей. Аня поймала мой взгляд – испуганный, натянутый, полный плохих предчувствий. Но она интерпретировала его по-своему.