Академик Шаталин приводит в "Огоньке" устрашающую цифру: неудовлетворенный спрос населения превышает 70 миллиардов рублей.
Конечно, от неудовлетворенного спроса в торговле страдают и мужчины. Но прежде всего — опять-таки женщины. Ведь это именно Им приходится беспрестанно "выкручиваться". Многие иностранцы восхищаются, как хорошо теперь одеваются советские женщины. Знали бы они, сколько ухищрений, сколько правд и неправд стоит за каждой деталью одежды советской женщины! Восхищаются гостеприимством наших женщин, их кулинарным талантом. А сколько нашим удивительным русским хозя-е'чкам приходится покумекать, поизощряться в добывании всего того, что так красиво и щедро стоит на столе! Женщина покупает и для хозяйства, и для детей, и для мужа, и только уж потом — для себя. А попробуй-ка одновременно достать и сосиски, и стиральный порошок, и бумажные пеленки, и бритвенные лезвия, и какие-нибудь нестыдные и в то же время не очень дорогие туфли. Каждая советская женщина уже хотя бы за эту постоянную работу снабженца должна получать полную пенсию! А почему до сих пор воспитание хотя бы до одного года ребенка не приравнено к государственной работе с сохранением полной зарплаты?
71
Трагически отставая в экономике от ведущих стран, мы тем не менее триумфально вырвались в мировые лидеры по числу разводов. Почему? Катастрофическая бытовая взаимораздраженность, приводящая к взаимоубийству любви. Когда у каждого — своя отдельная комната, то хотя бы есть куда убежать во время ссоры, чтобы не дать выплеснуться раздражению. А если некуда убежать— потому что комната только одна? А если в этой же самой комнате ютятся и родители? По итогам недавнего социологического опроса, многие советские женщины причиной развода называют свои несложившиеся отношения с родителями мужа или мужа — с ее родителями.
Американские женщины почти не упоминают как причину развода эту проблему. Почему? Да потому, что наши молодые часто вынуждены жить вместе с родителями, порой в крохотном закутке, а американцы немедленно отделяются, и отношения с родителями у них остаются прекрасными. Наши женщины настолько устают от работы, быта, от метражной зажатости, от затравленно-сти родственниками, от невнимательности мужей, что порой физически преждевременно перестают быть женщинами. Для того чтобы достать хорошие кремы, предохраняющие от постарения, им приходится тратить столько сил, что от этого они еще быстрей стареют. Покупать французские духи на талоны о сдаче макулатуры и металлолома— это, что ли, уважение к женщине? Этого даже Кафка и Оруэлл в самых страшных кошмарах не представляли.
Одна из наших известных "общественниц" заявила, что не надо нам никаких платьев из-за границы — иначе свои никогда не научимся шить. Может быть, в момент этой телевизионной передачи она и была в советском платье, но, видимо, в каком-нибудь уникальном образце. Женщине неважно, какое это платье — советское или иностранное, лишь бы оно не попадалось на каждой третьей, лишь бы оно было красивым и желательно недорогим. Так вот, хватит дутого патриотизма в рассуждении об отечественной продукции — давайте продукцию не хуже иностранной. А пока нет, не жмитесь на валюту, закупайте, чтобы наши женщины красиво одевались, не то состарятся, а помодничать не успеют. Неужели наши женщины не заслужили того, чтобы красиво одеваться? Чтобы красиво одевать своих детей? А мы, мужчины, еще осмеливаемся их поучать — какими они должны быть наши многострадальные женщины.
Несколько наших "известных общественниц", при всем моем уважении к ним, вряд ли могут выразить все шболевшие проблемы женщин СССР. Нам нужна ассоциация "Женщины за права женщин". Нам нужны женщины во всех эшелонах Советской власти и государства. У нас нет ни одной женщины — министра СССР, ни одной женщины — главного редактора всесоюзной газеты. Как будто в укор нам в "Правде" 8 Марта были опубликованы фотографии пяти женщин — руководителей ряда государств мира.
Дело, конечно, не просто в бессловесных представителях от женщин — для галочки. К сожалению, именно таких бессловесных делегатов-женщин было много на XIX партконференции и с ее трибуны из уст женщин не прозвучало ни одного смелого, государственного слова.
Разговоры между собой некоторых женщин-делегатов в фойе сводились к сетованию на то, что на этой конференции нет спецмагазина. Я не обвиняю этих честных тружениц — доярок, крановщиц, сборщиц хлопка, приехавших из тех мест, где днем с огнем не найдешь ползунки для детей, детское мыло или хорошие сапоги для себя. Но зачем было делегировать их, весьма смутно понимавших, что на их глазах в Кремле шла серьезная политическая борьба за их собственное будущее, за будущее их детей?
Уже сейчас по списку народных депутатов СССР видно, что вместе с некоторыми мужчинами там будут и кое-какие женщины-депутаты, может быть, хорошие производственницы, но все ли они подготовлены к такой исторически ответственной, законодательной роли? Многие прекрасные женщины-кандидаты не прошли сквозь "драконовы зубы" окружных комиссий. Меня, например, ошеломили замечательные экологические и нравственные программы Черкасовой — в Люблинском районе, Усовой — в Мытищинском. А вот Ярошинскую, ласково прозванную на Житомирщине "наша Алла", местная бюрократия не смогла остановить.
Но я надеюсь, что женщины-депутаты все-таки сплотятся и выдвинут в лидеры лучших. Такими лидерами могут неожиданно стать кто-то и из женщин-крестьянок, и из женщин-рабочих. Но не надо замыкаться в классовой узости, которая столько нам навредила. Женщины — представительницы интеллигенции могут порой защищать интересы и доярок, и крановщиц, и сборщиц хлопка не хуже, а порой и лучше, чем тс сделали бы это сами.
Мы, мужчины, должны поубавить свою необоснованную спесь или свое благожелательное опекунское превосходство при разговоре о месте женщины в обществе. Хватит взяток мимозами к 8 Марта и подачек тортами к дням рождений. Нам нужна перестройка в отношении к женщинам. С женщин начинается народ. Можно ли уважать народ, если мы не уважаем женщин?
ВЫБОР БУДУЩЕГО
Первые многокандидатные выборы народных депутатов— это важнейший отрезок тяжкой, но единственно спасительной дороги к демократии. Эти выборы еще нельзя назвать свободными, потому что мы еще не смогли избавиться от многих недемократических привычек. Демократизация — это освобождение от привычек к несвободе. Не дай нам бог преступной свободы от .собственной совести. Свобода личности при свободе от совести — угроза обществу. Но только свобода личности, не попирающей свободу других личностей, есть демократия. Наш трагический опыт показал, что свободы народа без личных свобод не бывает. Депутаты должны быть защитниками наших личных свобод, и только тогда они будут иметь право называться защитниками народа. Выборы депутатов— это выбор нами нашего будущего. Голосуя, подумайте: будет ли ваш депутат политическим официантом "чего изволите?" или найдет в себе мужество сказать "нет!", если снова начнут возникать эмбриональные тираны или головастиковые ничтожества, склонные к выпрыгиванию на Мавзолей, если кому-то снова придет в голову посылать наших сыновей в чужедальние страны на бессмысленную погибель, если в лоно матери-земли снова будут закладывать, как мины замедленного действия, будущие чернобыли... Не ловитесь на кандидатов-ремонтников с мышлением райсоветовского масштаба, обещающих избирателям с три короба благоустройств. Без политического и нравственного благоустройства все обещания прочих благоустройств так и останутся обещаниями. Самое главное благоустройство квартиры — это не циклевка полов, а гарантия, что дверь этой квартиры уже никогда не смогут выбить полицейским сапогом и арестовать ни в чем не повинных хозяев. Только когда такая гарантия есть, можно спокойно циклевать.
Но в то же время не ловитесь на кандидатов-утопистов, слишком высокопарно рассуждающих о правовом государстве, забывая о праве каждого иметь свою крышу над головой, поесть чего хочется, обуться-одеться во что хочется и поциклевать как хочется. О школе демократии говорить рано, ибо мы в ее яслях. Для меня лично эти выборы были уникальным жизненным уроком: в чем-то радостным, в чем-то жестоким. Демократия — это не общество для принцесс на горошинах. Надо уметь себе самому сказать с улыбкой, означающей, что жизнь продолжается: "Я проиграл, но демократия выиграла". Если, конечно, выиграла именно она...