С Черномырдиным было проще. «Красный директор» легко понял бы «красного помещика». Поэтому приезжая в Москву и выпив законную чарку с Ельциным, Дубко спешил бы в «Белый дом», где заседало правительство России, чтобы выбить из дорогого Виктора Степановича очередной жест доброй воли – списание долгов или их реструктуризацию, поставку очередной партии нефти по льготной цене, пониженный тариф на газ – ну и еще что-нибудь. Взамен, разумеется, уступая дорогому Виктору Степановичу что-нибудь из того, что самому Александру Иосифовичу казалось менее важным и значительным.
Все – кроме земли.
Зато на мировом рынке Беларусь охотно бы конкурировала с Россией – в чем-нибудь. Хоть картошку, но продавали бы дороже. А уж калийные удобрения – здесь и вовсе зажали бы «пермяков» так, что те и не рыпнулись бы. В этом вопросе Дубко на уступки бы точно не пошел.
И так, не претендуя ни на российскую корону, ни на продление собственных полномочий, Александр Дубко добросовестно отцарствовал бы свои два срока, вполне предусмотренные Конституцией Республики Беларусь 1994 года.
Пакет акций по наследству
А дальше перед Александром Иосифовичем встала бы главная проблема: как передать свой пакет акций в ЗАО «Республика Беларусь» по наследству кому-нибудь из сыновей. Благо, у него их было двое, и оба казались ему вполне толковыми руководителями.
Но вот тут-то и возникла бы загвоздка.
Страна – не предприятие, контрольный пакет акций в котором можно купить за добросовестно заработанные деньги. Здесь нужно выходить на выборы, и нужно при этом, чтобы правление тебя поддержало. А правление охотно поддерживало в течение десяти лет доброго царя Дубко, но не видело оснований, почему оно должно поддерживать его сына.
Так неизбежно возник бы кризис власти.
К Дубко поочередно посылались бы ходоки от отраслевых вице-премьеров и министров с предложениями то одного, то другого варианта определения преемника. И он отказывался бы и отказывался, добросовестно объясняя, что на выборах он будет поддерживать своего сына – того, что более умный и наделен замечательными организаторскими способностями.
И в конце концов, у кого-то из уговаривавших сдали бы нервы.
Можно предположить, что они сдали бы у Геннадия Карпенко, который в должности вице-премьера курировал бы промышленность. Геннадий Дмитриевич хлопнул бы дверью и ушел в оппозицию. Дубко посидел бы в кресле, подумал, поднялся бы из-за стола и… прикрыл бы дверь в президентский, которая отскочила бы и не захлопнулась после ухода разъяренного Карпенко.
Вероятно, Александру Иосифовичу удалось бы настоять на своем и выдвинуть сына кандидатом в президенты. Но ушедший в оппозицию Карпенко сделал правильную ставку – на горожан. Их просто физически оказалось больше, да и за десять лет аграрного правления они устали от президента Дубко. Нет, все белорусы относились бы к нему довольно хорошо – но это же не повод, чтобы отдавать власть по наследству?
…Первым указом президента Карпенко Г.Д. стал бы указ о присвоении А.И. Дубко звания Героя Беларуси и об обеспечении экс-президента и его семьи. Заслужили – получите.
Сыновья бывшего президента избрались в парламент.
...НОВИКОВ
Имя Василия Новикова сегодня мало что говорит читателю, родившемуся уже при Лукашенко. А в 1994 году Василия Николаевича, одного из пяти секретарей Партии коммунистов Беларуси – это феникса, возникшего на пепелище бывшей республиканской партийной организации КПСС, – всерьез выдвинули кандидатом в президенты. И я даже помню, как в комнате отдыха первого секретаря ЦК Союза молодежи Беларуси (такой пост занимал в те времена автор этих строк) товарищ Новиков, которого привел познакомиться Сергей Возняк, всерьез рассказывал мне, как важно, чтобы Кебич и прочие посткоммунистические хозяйственники узнали, что идеалы не погибли.
Поговорили мы тогда и о шансах Александра Лукашенко. Но о них Василий Николаевич, бывший заместитель заведующего отделом ЦК КПБ, говорил крайне неохотно. Он был слишком умен, чтобы выдавать желаемое за действительное. И набрал на выборах чуть больше четырех процентов.
Но представим себе неслучившееся: в 1994 году белорусы проголосовали за Василия Николаевича Новикова.
Коммунист против антикоммуниста