Обнаружив, что первым массированным ударом расправиться с противником не удалось, гуринги приуныли и боевой свой задор несколько подрастеряли. Теперь они в количестве тридцати с небольшим душ топтались шагах в двадцати от Осси, окружив ее широким полукольцом. При этом для поддержания боевого духа они гневно потрясали деревянными трубками, с помощью которых выплевывались небольшие отравленные стрелки, более похожи на длинные иглы, а некоторые из них – то ли самые смелые, то ли самые глупые, что по большому счету одно и то же – периодически что-то выкрикивали на своем малопонятном лающем языке. Если они пытались тем самым нагнать страху на Осси, то не на ту, как говорится, напали, а если подбадривали самих себя, то совершенно безрезультатно, потому как с места никто из них не двигался.
В этот миг слева, откуда совсем недавно прилетел фиолетовый и сыпящий во все стороны искрами подарочек для леди Кай, ею, впрочем, без сожаления отвергнутый, раздался короткий отрывистый лай, служивший, по всему судя, приказом и руководством к действию. Во всяком случае, нерешительно переминающиеся с ноги на ногу гуринги подскочили, как в зад ужаленные, и все скопом кинулись к Осси. При этом каждый из них старался, как можно ревностнее выполнить полученную команду, для чего отталкивал и придерживал соседа, не давая ему вырваться вперед и первым дотянуться до врага.
Лающая и повизгивающая от переполняющих ее чувств толпа приближалась стремительно и неумолимо, как серая лавина, и уже через миг уже должна была подмять под себя и леди Кай и ее свежеобретенного союзника Мея.
Осси была против. Столкновение в рукопашной с толпой маленьких и злобных тварей в ее планы пока не входило. А посему, стараясь не обращать внимания на сгустки молний, разбивающиеся один за другим о выставленный Ходой щит, интесса прошептала заклинание и, крепко зажмурившись, выкинула обе руки вперед, вывернув обе ладони, навстречу набегающей толпе. Откликнувшись на ее призыв, горячий воздух лощины сгустился, образовав тугую, хорошо заметную глазом волну, и с огромной силой ударил по толпе набегающих гурингов.
Удар был сильным, безжалостным и вышибающим дух. Мелкие фигурки серых зубастых тварей отбросило в сторону, словно сухие листья. Пролетев по воздуху не меньше десятка ардов, гуринги врезались в крутой каменистый склон, ломая конечности и сворачивая свои худенькие шеи. С начала атаки прошло – всего ничего, а больше чем с половиной нападавших было покончено. Правда оставалась еще вторая половина, и она уже начинала приходить в себя.
Удары фиолетовых молний тем временем становились все реже и слабее – видно шаман, засевший где-то в отдалении на безопасном, как ему казалось, расстоянии, начинал потихоньку выдыхаться. Большой опасности для прикрытой щитом леди Кай он по-прежнему не представлял, поэтому и дальше внимания на него можно было не обращать, полностью сосредоточившись на остатках его ударного отряда.
Впрочем, сосредотачиваться было уже почти не на чем, потому как по рядам поверженного наземь, в буквальном смысле этого слова, противника уже белым вестником смерти прошелся Мей.
В мгновение ока, оказавшись подле корчащихся на земле гурингов, он пролетел по лощине, отвешивая по сторонам мощнейшие удары когтистых лап, разрывающие серые тушки просто напополам. Время от времени он останавливался, чтобы с хрустом раскусить череп очередного бедолаги, после чего стремительный бег смерти по желтым камням продолжался.
Осси даже поморщиться не успела, как все уже было закончено, и от толпы нападавших остались одни лишь воспоминания да шаман, засевший где-то неподалеку.
О нем, впрочем, беспокоиться тоже не пришлось, потому, как Мей дело свое знал, по всему судя, неплохо и натаскан был тоже – дай Странник каждому. Да и азартом его при рождении, похоже, что не обделили.
Через миг из-за нагромождения камней неподалеку раздался истошный визг, и тут же из тени вынырнул Мейла-кун, с добычей в зубах. Не спеша, и очень, видимо, довольный собой, он подошел к леди Кай, сжимая в зубах голову шамана, волочащегося за ним по земле эдаким обмякшим кулем.
Свои кинжалоподобные клыки Мей сжимал не слишком – ровно настолько, чтобы добыча не трепыхалась и не помышляла о попытках вырваться, но и вреда особого пленнику не причиняя. Если не считать, конечно, вредом, порванное ухо и несколько глубоких порезов, из которых наземь тонкими струйками стекала бледно-розовая кровь.
Подойдя к Осси, Мей разжал свои внушительные зубки, и предводитель стаи, освобожденный из смертельного захвата грохнулся на землю, тихо поскуливая. Мей подтолкнул его носом – точнее той частью черепа, где должен был бы находиться нос, – подкатив прямо к ногам интессы, и замер прямо над ним, готовый вмешаться, буде пленник поведет себя неподобающим образом.