Чтобы раскрыть механизм развития научного познания, нельзя ограничиться общефилософской категорией отрицания. Необходимо конкретизировать ее рядом других понятий, в частности таких, как сомнение, скептицизм, критика, имеющих немалую историю. Обратимся в связи с этим к известным словам Ф.Энгельса: «Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого. На всем и во всем видит она печать неизбежного падения»[123].
Общим признаком всех исторических форм скептицизма служит позиция отрицания, неприятие общепринятых истин, критическое отношение к существующему. Однако исходя из этого еще нельзя определить, положительно, прогрессивно ли то или иное проявление скептицизма или, наоборот, отрицательно, реакционно. Только в том случае, когда выяснено, во имя чего, с какой целью и с каких идеологических позиций выражается сомнение в правомерности или необходимости определенных идей, можно установить его конкретную роль в познании действительности.
С развитием науки и философии в различные исторические эпохи изменялись как содержание, так и роль скептицизма. Античный скептицизм был направлен против материалистической линии в философии, ибо выражал сомнение в надежности чувственного познания. В эпоху Возрождения скептицизм подрывал основы средневековой схоластики и церкви. В философии Юма и Канта скептицизм выступал в агностической окраске, как форма выражения идеализма. Иную роль выполнял он у французских мыслителей-скептиков. По мнению историка Бокля, Декарт «заслуживает благодарности потомства не столько за то, что им воздвигнуто, сколько за то, что им разрушено. Вся его жизнь была великою и весьма успешною войною против человеческих предрассудков и преданий… Он был великим реформатором и освободителем европейского ума»[124]. Здесь уместно привести и ответ Анатоля Франса на обвинение его в скептицизме. «…Для меня, — говорил А.Франс, — это лучшая из похвал… Все великие представители французской мысли были скептиками. Скептики Рабле, Монтень, Мольер, Вольтер, Ренан… «Скептицизм»! Из этого слова иногда делают синоним отрицания и бессилия. Но наши великие скептики были иногда самыми утверждающими и часто самыми смелыми из людей… Они нападали на все, что сковывает разум и волю»[125].
В работах основоположников марксистско-ленинской философии роль скептицизма не сводилась лишь к той его исторической форме, которая ведет к сомнению в возможности познания объективной истины, к агностицизму. К.Маркс, Ф.Энгельс, В.И.Ленин утверждали, что материалистическая диалектика включает в себя момент отрицания, только здесь отрицание выступает в виде критического отношения к различного рода заблуждениям человеческого ума. Ф.Энгельс, описывая, как один из адептов спиритизма, английский естествоиспытатель Уильям Крукс приступал к исследованию спиритических явлений с помощью целого ряда физических и механических аппаратов, законно спрашивал при этом: «…взял ли он с собой главный аппарат, скептически-критическую голову, и сохранил ли его до конца в пригодном для работы состоянии»[126].
Если скептицизм трактовать как концепцию, ставящую под сомнение только реальность объективного мира и возможность его познания, то невольно напрашивается вывод, что скептицизм характерен лишь для философии при рассмотрении ее основного вопроса. Однако в таком случае неправомерно сужается сфера действия скептицизма, поскольку на самом деле он распространяется и на факты сознания, и на нормы обыденной жизни, проявляется в науке, философии и других областях духовной культуры.
В марксистской философской литературе отмечается положительная роль отдельных форм скептицизма, которые ученые определяют как «рациональный», «методологический», «научный», «творческий». Суть последнего составляет критический, творческий подход, который существенно отличается от абстрактного отрицания: просто отрицать ту или иную точку зрения — значит говорить, что она неверна; критиковать ее — значит указывать на причину ее ошибочности, обосновывать свое утверждение, искать и находить пути к правильному решению[127]. Творческий характер такого подхода проявляется прежде всего в соблюдении меры отрицания.
Полное категорическое отрицание не есть творческая критика, так как отрицательные суждения высказываются при этом с той же некритической уверенностью, какая свойственна догматизму. Абсолютное и категорической отрицание („критицизм"), отмечал В.И.Ленин, есть “худший догматизм”[128]. Сомневаться во всем и верить всему — две одинаково ошибочные позиции; та и другая избавляют человека от необходимости размышлять. Они являются не результатом творческих усилий мыслителя, а скорее выражением усталости мысли, ее бессилия перед сложными и трудными вопросами познания и жизни.
127
См. Подкорытов Г. А. Творческий скептицизм как одно из средств научного познания. — «Вестник ЛГУ», 1976, вып. 3, № 17.