Глава 1. Ступенька первая – пробуждение.
Если с утра человеку плохо, то, скорее всего, вчера было очень хорошо. Но, поскольку к нормальным людям я давно отношусь крайне условно, то это означает… что я опять сменила тушку. К головной боли, тошноте и головокружению, неизменно сопровождавших перемещение, примешивалось привычное уже чувство досады.
…В проект по оцифровке сознания и последующему его перемещению я попала, в общем-то, случайно. Появление технологий регенерации центральных отделов нервной системы должно было совершить революцию в лечении тяжелых заболеваний и травм, если бы не одно но: мозг пациента становился буквально «чистым листом», откатываясь к состоянию полугодовалого ребенка. Решением могла бы стать оцифровка сознания и памяти больного, и, в последующем, внедрение этой «резервной копии», но чуть позже выяснилось, что информация с поврежденных отделов переписывается с ошибками, и обновленный мозг отторгает такое сознание. Дальнейший ход мысли ученых был немного предсказуем – если не получается запихнуть на место старое, то почему бы не попробовать поставить новое? Следующие исследования подтвердили работоспособность нового метода, и операции по трансплантации сознания начались. Технология должна была дать надежду неизлечимым, умирающим пациентам на новую жизнь в новом теле. Так сказать, ускоренная реинкарнация с сохранением памяти.
Моей обязанностью, как члена врачебной комиссии при проекте, была проверка подтверждений смерти мозга у пациентов и последующем направлении их тел на процедуру «пересадки сознания». В дальнейшем, в эти тела внедрялся чип с сознанием реципиента, часть которого временно перехватывала управление телом, пока другая – восстанавливала структуры мозга. Работа, скажу прямо, не слишком приятная, потому, что, к телу обычно прилагалась куча «безутешных» родственников, каждый десятый из которых был уверен, что пациент, пролежавший в вегетативном состоянии пять лет, вот-вот встанет и побежит, а мы «убиваем людей», и вообще этих богохульников нужно жечь на кострах. За два года работы чего только я не услышала в свой адрес. Угрозы вообще стали нормой, а уж сколько раз мне желали гореть в аду, вспомнить сложно.
…Я много раз прокручивала в голове эту злосчасную среду, пытаясь понять, в какой же момент все пошло по наклонной. Могло ли случиться иначе? Но один факт был непреложен: мы расслабились. Нет, не так – Я расслабилась.
Следствие так и не смогло отыскать того, кто установил в кабинет взрывное устройство. Мне повезло не умереть сразу, но повреждения тела настолько серьезны, что не оставляли шансов. Мой мозг был цел, поэтому было принято решение об оцифровке сознания и поиску подходящего донорского тела. Но это я узнала много позже – через два года.
Не знаю, чем я привлекла спецслужбы, но как только я очнулась, ими было предложено два варианта – либо я работаю на них с перспективой получения преусловного донорского тела, либо мой чип затеряется где-то на просторах нашей необъятной родины. Так начался мой персональный ад. В какой-то момент я даже перестала задумываться, откуда берутся все эти бесчисленные доноры. Жизнь превратилась в бесконечное – очнулась, сделала дело, отключилась.
…В голове засел вопрос: «Шо, опять?» Я застонала, и открыла глаза. Минут пятнадцать бездумно пялилась в потолок, ведь что-то явно было не так!
Еще пятнадцать минут ушло на то, чтобы подняться и оценить обстановку. Окружение никак не напоминало больницу, в которой, по логике вещей(очередная тушка коматозника, как-никак!), я должна была оказаться, хоть и отличалось некоторым аскетизмом. По крайней мере, точно уверена, что письменных столов в палате быть точно не должно. Потерев переносицу, я двинулась к столу. И, как оказалось, совершенно зря, потому что в следующее мгновение из невидимых динамиков раздался неприлично бодрый голос:
- Доброе утро, Ирэн Сэмпл! Сейчас 6 часов 7 минут стандартного земного времени, 22 мая 2698 года. Погода малооблачная, без осадков, температура… - тут мне поплохело окончательно. Какой-какой, говорите, год?!
Глава 2. Ступенька вторая – осознание.
«Спокойствие, только спокойствие», - я бездумно вглядывалась в зеркало в ванной комнате, такой же аскетичной, как и спальня, - душевая кабина, раковина с зеркальным ящиком над ней и унитаз. Мимоходом отметила, что внешность нового как-то очень напоминает ту, исходную – русые волосы, белая кожа, вздернутый нос, зеленые глаза. Вздохнула, посмотрела на водопроводный кран, вздохнула еще раз, поняв, что разбираться, как здесь все работает, придется самостоятельно, ибо обратись я к кому-нибудь с бытовыми вопросами – меня тут же запишут в психи. Или идиотки, что равнозначно. Ладно, все хорошо, все просто прекрасно, я со всем непременно разберусь. Обязательно разберусь. Но позже, так как сейчас на повестке дня другой немаловажный вопрос: а как, собственно, я оказалась в этом теле? Я притронулась к затылку, где должен был быть прикреплен чип и… Устройства не было.