Производители и розничные продавцы продуктов питания фиксируют перемены в пристрастиях россиян. Население переориентируется с молотого кофе на растворимый, с йогурта на кефир и с колбасы и копченостей на более дешевое куриное мясо, сообщает «Новый регион».
То, что россияне затянули пояса, заметили и производители колбасы. Темпы роста продаж у крупных мясоперерабатывающих комбинатов уже в конце 2007 года заметно сократились, сообщил изданию председатель правления Мясного союза Мушег Мамиконян.
Некоторые продукты, например майонез, стали попросту реже покупать. Согласно отчету «Ромир», в семьях с доходом более 16 тыс. руб. на человека майонез в этом году покупают в среднем 2 раза в месяц, тогда как год назад – 2,5 раза.
Между тем, как отмечает гендиректор комбината «Черемушки» Рустам Атаходжаев, москвичи на подорожание практически не отреагировали. Зато в регионах, куда «Черемушки» поставляет кондитерские изделия, компания столкнулась с падением спроса. Люди не могут привыкнуть к высоким ценам, полагает эксперт. «Известия»
Наша демократия впадает просто в экстаз, когда ей представляется даже крошечная возможность оплевать советское прошлое. Использует она и каждую дату, связанную с подвигом экипажа подводной лодки, командиром которой был Маринеско. Одна демдура как-то по «Маяку» заявила, что Сталин завидовал славе Маринеско и поэтому списал его с корабля. В 1990 году мне пришлось лечиться в 122-й медчасти. В двухместной палате пребывали мы с профессором, доктором медицинских наук, имя и фамилию его я, к сожалению, забыл. Работал он в ВМА, занимался изучением влияния на водолазов гелиокислородных смесей при глубоководных погружениях. Больничная палата - место для задушевных бесед. Однажды он мне рассказал, что многие годы советские праздники он отмечал в одной компании вместе с Маринеско. Рассказал он и о том случае, сломавшем судьбу знаменитого подводника, по словам доктора, поведанную самим героем. Детали я не помню, но суть такова.
Лодка стояла в финском порту. На берегу был кабачок, где офицеры собирались в свободное время. Обслуживала их очень красивая женщина, жена хозяина кабачка. Маринеско она сразу выделила из всех офицеров и оказывала ему максимум внимания. Однажды она пригласила его к себе на второй этаж в жилую часть кабачка, так как муж уехал в Хельсинки. Там они отмечали отсутствие мужа, как вдруг явился посыльный и сообщил, что командиру нужно срочно явиться на корабль. По словам Маринеско, он стал собираться, но красавица возмутилась: «Я мужа отправила в Хельсинки, чтобы побыть с тобой, а ты...» И он, дав команду матросу: «Кругом, шагом марш!», остался. Я думаю, не надо объяснять, как такие поступки карались во время войны. Почему я это все излагаю - да у вас в «Дуэли» была статья, в ней рассказывалось, как английская разведка обрабатывала немецких подводников. Мне кажется, что и в Германии было достаточно умных специалистов, и очень похоже, что этот флирт был спланирован. Так хотели выполнить приказ фюрера, но не получилось, хотя наш герой и подставился. Советское командование лишило Маринеско не жизни, а звания и временно славы. О. Гурин
В послевоенные годы, годы моего детства, у нас в колхозном стаде был бык. Очень буйный и строптивый. Когда он убегал из стада и с грозным топотом проносился вдоль деревни, от него пряталось все живое: куры и собаки, мужики и бабы и даже мы, совсем не трусливые деревенские пацаны. Все панически боялись быка. Не боялась только колхозная пастушка, отчаянная вдова Ленка. Тогда многие, очень многие женщины нашей деревни не дождались с войны своих мужей. Уж не знаю как, но только Ленка как-то справлялась со свирепым быком.
И вот однажды по деревне прошел печальный слух: Ленку бык забодал насмерть. Быка пристрелили, а наша учительница Марья Петровна, тоже одинокая вдова, попросила меня помогать осиротевшему Кольке делать уроки. Была тогда такая странная по теперешним временам традиция - помогать отстающим одноклассникам делать домашние задания. Из родных у Кольки, кроме Советской страны да Сталина, остались только бабка да младшая сестрёнка. Жили они очень бедно. Тогда все в нашей деревне бедно жили, ну, а уж они - особенно. Черный хлеб да картошка - это тебе и завтрак, и обед, и ужин.
Прошли годы. Жизнь понемногу наладилась. Лет через двадцать встретил я Николая - нормальный парень, окончил институт, женился, работает инженером на секретном предприятии.
А тут как-то была передача по ящику о бое быков в Испании. Рассказывали об этом странном для нас, русских, развлечении, о тореадорах, об их судьбах и так далее. А потом показали сам «бой». Интересное, и, я бы сказал, поучительное зрелище.
Вот стоит тореро в обтягивающем тело средневековом наряде. В одной руке шпага, в другой - кусок красной материи - мулета. Тонкий, предельно собранный, похож на замершего перед прыжком кузнечика.
И вот выбегает бык. Огромный по сравнению с кузнечиком, черный, с острыми рогами. Материализованная опасность, потенциальная смерть, грозная несокрушимая тупая сила. С ходу бросается на тореро. Тот делает шаг в сторону и производит финт мулетой у самой морды быка. Бык, словно паровоз по рельсам, проносится мимо человека, останавливается, раздувает ноздри. Человек дразнит его красной (заметьте, красной, а не синей или белой) мулетой. Бык свирепеет и снова бросается на кузнечика. Тот опять, искусно владея мулетой, хладнокровно увертывается от смертельного удара бычьих рогов.
Я не Хемингуэй, не буду детально описывать всех перипетий дуэли Человека и Быка. Всё кончается по-будничному просто. Отупевший, обессилевший от мелькания красного куска материи (идеологическое оружие!) разъяренный бык тупо смотрит на бесстрашного тореро. Быстрый выпад, короткий удар шпагой и вот уже весёлая лошадка волочит по песку чёрную тушу ещё час назад казавшегося таким ужасным быка.
Почему-то каждый раз, когда я слышу стенания о тяжкой участи России, о горькой доле её несчастного народа, о том, что севший ему на шею враг силён и коварен, я вспоминаю собранного, смелого, отважного тореро с красной мулетой в руке и лежащую на песке многопудовую массу из мяса, костей, рогов и копыт. В.Ч.
ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА
ПРОЦЕНТЫ ДО ВОЙНЫ ДОВОДЯТ
Это придумал давать взаймы, да ещё в рост долга, – о том история умалчивает. Но можно предположить что, однажды ковыряясь в зубах после сытной трапезы, один древний украинец (или неандерталец, это неважно, т.к., следуя учебникам по истории Украины, оба вида человекообразных обретались в одно время и в одном месте) предложил своему соплеменнику, алчно взиравшему на недообглоданную кость, догрызть её. Но от широты ума настоял на том, чтобы попросивший гуманитарную помощь родственник, как только разживется снедью, отдал в знак благодарности уже два мосла. Возможно, с того времени тянется то, что сейчас именуется процентным кредитованием.
Так или не так, но, во всяком случае, библейские иудеи уже в совершенстве владели искусством дать в долг с наваром для себя. Более того, они подметили одну концептуальную деталь трудоемкого ремесла одалживать – накопление со временем долговых обязательств. Потому перезагружали кредитную систему, устраивая разгрузочный «Святой год».