- Конечно, - беззаботно отозвался Марволо, щурясь на заходящее солнце. - Дамблдор в любом случае попытается уничтожить нас «во имя высшего блага». Нужно было подстраховаться, у него на редкость богатая фантазия, когда дело касается защиты и нападения. - Он усмехнулся: - В кабинете у меня было такое чувство, что я вот-вот услышу перестук шестеренок в его голове. Многоуважаемый директор никак не может вычислить, вправду ли наша политика изменилась, или же это очередной хитроумный трюк.
- Через Северуса вы дали ему достаточно подсказок, - заметил Регулус, но Марволо только отмахнулся:
- Что бы там Дамблдор ни говорил о том, что люди меняются и заслуживают второй шанс, лично мне он его не предоставит. Даже если ему явится Мерлин собственной легендарной персоной и поручится за меня.
Некоторое время они шли молча, а потом свернули в незаметный переулок и скрылись за маленькой обшарпанной дверцей.
Чем-то это напоминало сказку: за страшненькой дверью (черный ход, очевидно) обнаружилась не убогая комнатушка, а просторный холл, пронизанный последними багряными лучами: окна выходили на запад. Марволо скинул надоевшую глухую черную мантию, которую тут же забрал домовик, и на мгновение замер, прислушиваясь.
Не просто дом, а целый маленький мирок, сокрытый от чужих глаз. Уникальное творение, пропитанное магией своего создателя и многих других волшебников и волшебных существ. Место, в котором причудливым образом переплелись секреты людей и волшебных рас, место, в котором каждый из них сможет найти помощь и поддержку.
Марволо улыбнулся, ощутив ласковое прикосновение: дом приветствовал вернувшегося хозяина.
- О, малыш Гарри уже нашел ключик к внутренней магии дома, - рассмеялся он. - В кого же он вырастет, если уже сейчас чувствует такие вещи?
- Мне кажется, он просто тянется к вам, мой Лорд, - сказал Регулус, не отрывая взгляда от его умиротворенного лица.
- Хм… наверно, ты прав, - кивнул Марволо. - Я постоянно забываю, что такие маленькие дети толком еще ничего не понимают.
- Вы не собираетесь сказать им?..
- Сказать что? Что в теле их сына обретается душа Лорда Волдеморта? Нет, конечно же нет, - Марволо рассеянно взлохматил волосы. Впрочем, они тут же легли по-прежнему. - Душа Тома это только душа. Ни самосознания, ни воспоминаний, ни заложенных стремлений… То, кем он вырастет, будет целиком и полностью заслуга наша и Поттеров, - они с Регулусом перешли в обеденную, где уже был накрыт стол на двоих. - И им ни к чему это знание, ведь тогда они начнут выискивать в каждом его слове и поступке злой умысел, а дети очень хорошо чувствуют такие вещи, - он чуть нахмурился, вспоминая собственное детство в чулане под лестницей.
- Но вы же будете рядом, - возразил Регулус, усаживаясь за стол.
- Но родители - это совсем другое дело, - усмехнулся его собеседник. - К тому же, с чего ты взял, что я буду рядом? Я вовсе не собирался нянчиться с ним.
- А по-моему, вы только этим и занимаетесь, - усмехнулся Регулус.
- Разве? - вполне искренне удивился Марволо. - А я-то думал, что пытаюсь донести до его родителей свои мысли.
Регулус немного помолчал, а потом осторожно спросил:
- Вы не скучаете по ним?
Марволо отложил столовые приборы и глубоко вздохнул.
- Я же рассказывал тебе, как и почему оказался здесь и сейчас. И какую цену у меня потребовали за это, - он вгляделся в смущенное лицо Регулуса, у которого на скулах выступил еле заметный румянец, и печально покачал головой. - Когда я говорил, что в уплату у меня забрали любовь, я имел в виду не только романтическое влечение, которое обычно подразумевают. Я имел в виду любовь вообще: сыновнюю, родительскую, любовь к друзьям… - он откинулся на спинку стула, взгляд его стал расфокусированным. - Дамблдор, как ни удивительно, оказался прав. Самым сильным, самым светлым и прекрасным во мне была любовь. Я-то думал, что Страж говорит про магию… Ее отсутствие, конечно, все изменило бы, но отказываться от своих планов я не собирался. А все оказалось гораздо проще… и гораздо сложнее, - он встал и подошел к окну, опершись руками о широкий подоконник. - Знаешь, Регулус, поначалу я никак не мог понять, почему эту цену Страж назвал непомерно высокой. Подумаешь - любовь… Мало ли людей, которых это чувство обошло стороной? И только уже будучи здесь я со всем ужасом осознал, что в основе всех моих поступков лежала эта пресловутая любовь. Я любил своих друзей - и был готов умереть за них. Я любил Сириуса - и был готов на все, чтобы вернуть его. Я любил Хогвартс - и отдал бы душу, чтобы он уцелел. А теперь… Мне все это безразлично. Друзья, семья, дом… Пустые слова. Я не чувствую и тысячной доли того, что чувствовал раньше. Живой мертвец. Меня ведет лишь долг и слово, данное самому себе.