Каждый пилот был развернут или готовился к развертыванию. Каждый сотрудник работал сверхурочно. Вот почему Ведж был удивлен, когда однажды днем в клуб забрел подполковник. Ведж сначала его не заметил. Его внимание было сосредоточено на Галаге. В то утро он добавил несколько сотен баллов к невероятно высокому результату, прежде чем его концентрация ослабла. У него был перерыв на обед и одно бесплодное совещание в штабе Крыла по поводу исправления его приказов. Затем он вернулся в Галагу, где лишь изредка делал перерыв, чтобы просмотреть газеты в поисках последних событий в том, что начинало казаться тупиковой ситуацией вокруг Тайваня.
Подполковник потягивал светлое пиво, налитое в матовый стакан, его массивные плечи сгорбились над стойкой бара. Его грудь была усеяна лентами и значками, включая золотые крылья, и он был одет в форму альфа, так что он либо направлялся, либо возвращался со встречи с более старшим офицером — вероятно, командующим генералом, предположил Ведж. И по ослабленному галстуку полковника и похмельному выражению лица Ведж интуитивно понял, что встреча прошла не очень хорошо. Полковник поднял газету, которую Ведж оставил в баре. — Ты не возражаешь? — спросил он.
— Весь ваш, сэр, — сказал Ведж, который оторвался от Галаги, чтобы присесть на ближайший барный стул.
Подполковник начал читать, его лоб прорезали горизонтальные морщины. Он указал на заголовок редакционной статьи: "неуместное технологическое преимущество американских военных". — Ты видишь это дерьмо, — сказал он, перелистывая страницу. Ведж заметил кольцо класса "Аннаполис" размером с грецкий орех, которое он носил. — Они называют нас неуместными.
Ведж наклонился немного ближе, просматривая редакционную статью, в которой выступал за снижение зависимости от высокотехнологичных платформ как центрального элемента оборонной стратегии Америки, особенно в свете недавней "китайской агрессии", поскольку в статье эвфемистически упоминалось уничтожение более четверти кораблей ВМС США и то, что казалось неизбежной потерей Тайваня. — Их аргумент не в том, что мы неуместны, — сказал Ведж. — Аргумент заключается в том, что наши технологии мешают.
Подполковник положил обе руки ладонями вниз на стойку бара. Его кустистые кроманьонские брови сошлись вместе, как будто ему было трудно понять, как кто-то может критиковать его самолет, не критикуя его самого. — Что вы делаете в "о-клубе" в середине дня, майор?
Ведж кивнул в сторону машины Галага. — Пытаюсь побить рекорд.
Полковник от души рассмеялся.
— А как насчет вас, сэр? — спросил Ведж. — Что вы здесь делаете?
Он перестал смеяться. Его брови сошлись вместе тем же доисторическим образом, что и раньше. — Еще несколько дней назад я был командиром VMFA-323.
— Гремучие змеи Смерти, — сказал Ведж.
Полковник пожал плечами.
— Я думал, что вы, ребята, были развернуты на "Энтерпрайзе", — добавил Ведж. Он взглянул вниз на газету, на нижнюю часть страницы А3, где была фотография "Энтерпрайза", сопровождавшая длинный репортаж о недавних событиях в Южно-Китайском море, в котором делался вывод о том, что США в данный момент находятся в меньшинстве. — Что случилось?
— Настоящая стерва адмирал руководит авианосной ударной группой, вот что случилось. — Полковник сделал большой глоток пива, осушив стакан. Он заказал еще один и начал говорить. — Ее зовут Хант. Это из-за нее погибли все те моряки с "Джона Пола Джонса", "Левина" и "Чанг-Хуна". Я думаю, потеря трех кораблей — это то, что в наши дни на флоте квалифицируется как боевой опыт. Однажды утром она появляется в нашей приемной и говорит, что я должен вынуть всю авионику из своего "Шершня", что это единственная платформа, которая у нее есть, которая может работать в автономном режиме. По ее словам, когда придет время, мы с моими ребятами должны будем "летать на задних лапах" против китайского флота с тупыми бомбами и прицелами, нанесенными жирным карандашом на козырьки наших кабин. Ни за что, блядь.
У Веджа пересохло во рту. — Что ты ей сказал?
— Только это. Я сказал: "Мэм, при всем моем уважении, ни за что на свете". И вот я здесь.
— А кто командует эскадрильей?
Подполковник потер подбородок, как будто этот вопрос не приходил ему в голову. — Выбивает из меня все дерьмо. Думаю, никто. Когда я уходил, "Энтерпрайз" рубил квадраты, а наземные бригады вырывали внутренности из наших кабин. Никто не совершал никаких полетов.
— У них нет командира?
Полковник покачал головой.