Страсть к паломничеству бесконечно подпитывалась специальными кампаниями, включающими в себя призывы, проповеди, ярмарки, конкурсы и разнообразные мероприятия, разработанные очень могущественным министерством Пожертвований и Паломничества. Монополией на Шумиху, или муссим, владела очень древняя и очень добродетельная семья, члены которой слыли любимцами самого Аби. И проводили они Шумиху с приличествующей религии точностью под коммерческим девизом, известным даже детям: «Лучше больше, да лучше». Представители многих других профессий тяготели к делу Пожертвований и Паломничества, и многие знатные семьи прилагали все силы, чтобы принести как можно больше пользы. В Абистане не существовало никакой другой экономики, кроме религиозной.
Вышеупомянутые кампании продолжались в течение всего года, но пик их деятельности приходился на лето, на время Сиама – священной недели Абсолютного Воздержания, совпадающей с возвращением паломников из далекого чудесного путешествия в один из тысячи и одного открытых по всей стране для поклонения объектов: священных земель, мавзолеев, мемориалов славы и мученичества в святых местах, где народ верующих одержал несравненные победы над Врагом. Так уж сложилось благодаря неким непременным случайностям, что объекты эти всегда располагались на другом краю света, вдали от дорог и населенных пунктов, и посему паломничество превращалось в длительную и почти непосильную экспедицию, которая длилась годами. Люди пересекали всю страну от края до края, исключительно пешком, продвигаясь, как того требовала традиция, самыми трудными и заброшенными путями, и потому возвращение стариков и больных становилось крайне маловероятным. Но в том-то и состояла истинная мечта претендентов на паломничество, чтобы умереть на дороге святости; они будто понимали, что достичь совершенства при жизни не так уж и хорошо, поскольку оно накладывает на избранника такое бремя ответственности и обязанностей, что он неизбежно не оправдает чести, в один момент растеряв все преимущества, накопленные за годы, принесенные в жертву ожиданию. И потом, как иначе наслаждаться совершенством в этом столь несовершенном мире, кроме как повторить подвиг великих?
Никто, ни один заслуживающий уважения верующий не допускал мысли, что рискованные паломничества суть есть эффективный способ очистить страну от избыточной массы людей, предложив им прекрасную смерть на пути к совершенству. Точно так же никто даже не подумал, что и Великая война преследовала ту же цель: превратить бесполезных и ничтожных верующих в прославленных и полезных мучеников.
Само собой разумеется, что главной из всех святынь считался кое-как сложенный из камней маленький домик, в котором родился Аби. Эта никчемная лачуга была самым жалким творением рук человека, но чудеса, которые в ней происходили, выходили далеко за рамки удивительного. Не нашелся бы ни один абистанец, который не хранил бы у себя дома изображение святого жилища. Оно могло быть сделано из папье-маше, дерева, нефрита или золота, но всегда свидетельствовало о равной любви к Аби. Никто не предупреждал, а люди просто не замечали, что каждые одиннадцать лет вышеупомянутый домик меняет свое местоположение в соответствии с секретным распоряжением Справедливого Братства, которое организовывало ротацию чудесного сооружения для поддержания равенства между шестьюдесятью провинциями Абистана. Особо об этом не распространялись, но тут действовала одна из наиболее тайных программ Аппарата, согласно которой задолго планировалось очередное место размещения, а тамошние местные жители готовились к исполнению роли будущих исторических свидетелей, которые расскажут паломникам, что для них значит жить по соседству с уникальной в мировом масштабе хижиной. Кающиеся грешники их щедро благодарили в ответ, не скупясь на возгласы одобрения, слезы и мелкие подарки, что выливалось в полное религиозное единение. Без очевидцев история не существует: нужно бросить затравку, чтобы другие могли закончить рассказ.