ашним днём. Пара “смотрящих” за бараком выдала новичку тёплую одежду, напоминавшую спецовку и ватник одновременно, и объяснила что нужно сказать на своей первой сверке: сначала указать когда прибыл и если потребуют, то пройти вновь за медицинской командой и получить уже от них индивидуальное задание на день. Новички обыкновенно хотя бы неделю “припахиваются” для хозяйственных работ, прежде чем их окончательно переводят в режим подготовки к разделке на органы. Солнечным морозным утром встретила Токарева серая бетонная площадка возле здания барака. Всё было желтовато свинцовым и как то стандартно: коробки зданий с квадратными плоскими крышами, несколько бронемашин и автобусов возле ворот. Посты охраны при двух воротах: огромных основных и втрое меньших, задних. Рабов на утренней сверке оказалось лишь двадцать два человека и все они получили задания на день. Токареву предстояло вернуться в помещения где его вчера осматривал врач и одеть новый браслет на руку, свой медицинский он потерял ещё во время взрыва в тоннеле и его дальнейшего пленения и теперь недоумевал, идя вместе с конвоирами - зачем здесь рабу выдают столь дорогие цацки? Оказалось, что всё несколько иначе чем думал мужчина: ему надели простенький “браслет контроля”, что в случае пересечения указанной в его памяти границы территорий - включал к впрыскиванию небольшую сонную ампулу и сигнал тревоги обнаружения, после чего раба, впавшего во внезапную спячку, быстро водворяли на место. Это также объясняло почему никто особо не рвался совершать побеги из данного, так визуально мало охраняемого, места задержания партизан Сопротивления. Врач, со смешком сказал что номер Токарева на конвеере будет “21” и его через девять дней и “оприходуют”. Конвоиры и сам лекарь тут же расхохотались шутке, а Антон внимательно осматривал пейзаж из окна второго этаж основного здания медфабрики, где ему и надевали новый браслет, и раздумывал что ему далее предпринять: время, когда на него ещё не надели этого условного ошейника с цепью в виде “браслета контроля” - уже не было, он его вчера бездарно потратил на разговоры и сон. Теперь приходилось придумывать как отключить хитрую машинку контроля или вообще её снять, сбить, сломать. Главное что бы не включал подкожную инъекцию снотворным и сигналы тревоги. От невесёлых размышлений Антона отвлёк врач, что обратился к одному из конвоиров: “Зови этого хряка -Лира! Пускай отрабатывает своё штрафное пребывание здесь и возьмёт новичка на уборку, после сегодняшней работы конвеера... Им обоим это будет полезно: Лир осознает что бывает с теми кто щёлкает клювом в боевой обстановке, а новичёк - немного поймёт наши порядки. И надеюсь не станет рыпаться, что бы тут же не стать лидером в очереди... Ахахаха!” Через пару минут ввели и упоминаемого Лира: толстенького низенького мужчину в плотном кожаном комбинезоне и таком же плаще. Токарев не сразу понял почему вошедший, лишь зайдя в помещение, внезапно изменился в лице и остановился как вкопанный, смотря во все глаза на раба, потом, подталкиваемый звавшим его конвоиром, продолжил движение, но было видно что он несколько не в себе. --Чё встал, свинья штрафная?! - вызверился на него врач. - Это раньше ты был одним из нас, а теперь, придурок - можешь в любой момент пойти к ним в барак, как раб! Ты понял меня?! Толсячок закивал быстро головой и продолжал резко поворачивать голову от новичка к врачу и обратно, явно не понимая что происходит. --Не суетись... - добродушно сказал, успокоившийся от такой реакции Лира, начальник медиков при осмотре, - тащи новенького рабчонка к кабине разделки - пускай посмотрит. Потом, когда смена отработает, зайдёте и приберётесь там. Смоете кровь и всё прочее... Дуй! Лир поставил значок потверждения получения приказа в планшете старшего. Как увидел Антон - это было прикосновение какой то нижней пуговицей к экрану и затем они вдвоём вышли и направились по коридору. Странное ощущение что данный "штрафник" Лир ему уже знаком, не покидало Антона. Вскоре пришли к “разделочной кабине”, расположенной в огромном просторном зале: встроенной светлой камере с огромными толстыми стёклами и ярким освещением нескольких прожекторов. Внутри стоял стол где могли запросто уместиться до трёх человек и аппаратура. Лир почему то вежливо предложил рабу присесть на скамьях и искоса бросал странные взгляды на подопечного. Токарева это порядком рассмешило, однако вскоре он переключил своё внимание на новые события: вошли пять человек в кожаных, как и у Лира, одеяниях и управляя дроном с установленной в манипуляторах медицинской кроватью на колёсиках, в которой лежал под покрывалом высокий, атлетически сложенный мужчина, зашли в камеру. Далее они закрылись и минут десять что то там подготавливали, весело перешучиваясь между собой. Наконец старший громко скомандовал, было слышно даже через перегородки: “Главное у него - сердце и печень! Там цена - половина от всей стоимости аукциона по данному лоту. Всё остальное будет поменьше... Вытаскиваем и в гелевый раствор. Лир с очередным обслужником уже здесь, так что нам не придётся возиться с костями и мясом что останется - они всё тут приберут. Начали!” Далее Антону было уже совершенно не смешно: человека на столе, которого привёз дрон транспортник, начали резать на части короткими автопилами с аккумуляторами. Ему вскрыли живот и грудь и небольшая струя крови брызнула прямо на одно из огромных окон “камеры”. Врачи из смены на конвеере ловко вынули сердце из очередника конвеера и уложили его в прозрачный бак с зеленоватым плотным раствором, гелем. Потом пришла очередь остальных органов. Жертву на столе разбирали по деловому и привычно, особо не отвлекаясь на мелочи. Когда были заполнены шесть медицинских баков с гелем, старший разделочной смены махнул рукой и всё прекратилось. Медики Лиги быстро смыли со своих защитных одежд остатки распотрошённого ими только что человека, водой из шлангов, благо кожанные “доспехи” позволяли это сделать легко и все вместе, громко смеясь, вышли прочь из помещения где только что отработали свою смену. Дрон транспортировщик с грузом для продажи и одним из врачей операторов - отправился в узкий коридор, а остальные прошли мимо сидящей пары мужчин, в помещения, откуда те недавно сами сюда пришли. --Лир! - обратился смеющийся главный из врачей, к вскочившему, при обращении к нему, толстяку, - прибери после нас, а то мы умаялись. Всё как обычно: руки и ноги объекта - псам на прокорм, можно и всё остальное. Не забудь чисто всё вымыть и обработать, а то неумеху из штрафников, что был до тебя, за то что от плохой обработки испортились недавно вытащенные и уже проданные на аукционе органы - самого на конвеер положили. Так что...” - тут говоривший и все его коллеги громко задорно заржали, даже толстенький Лир весело, но неискренне, залился нервическим смехом, только Антона эта сцена немного передёрнула. Он всё ещё не мог привыкнуть к простоте нравов царящих в данном мире медфабрики. Врачи ушли и пара уборщиков направилась в Кабину, из которой прилично попахивало и прежде всего - смертью. Это было странно, но Токарев был готов поклясться что обоняет запах, именно запах, а не видит картину смерти. Он вдруг именно сейчас внезапно осознал где ранее уже видел, шагающего чуть впереди, толстяка и Токарев громко хлопнул с размаху себя по лбу: “База! Захваченная Лигой совсем недавно - у берегов Ирландии. Мы с тобой на проверке у стола стояли, а потом я удрал! Ты то какого здесь делаешь, да ещё и в рабах?!” Антон вспомнил добродушного толстяка говоруна из лекарей Лиги,с которым так мило беседовал когда уже успел освободить Дианну и остальных из плена, и сам, в одиночку, пробирался к основному шлюзу адмиральской Базы что бы покинуть её как можно скорее. Тогда смеющийся разговорчивый пухлик с юмором называл себя входящим в клан Мясников, основных стандарных лекарей Лиги. Сейчас его слова выглядили как честное признание своей профессии. --А?! Я... Нет. Я не раб! - Я штрафник... - прямо подпрыгнул Лир от вопроса Токарева, но быстро взял себя в руки. - Штрафник. Из за Вас... --А в чём разница и почему из за меня? --Штарфники - всё ещё граждане, просто наказанные за своё поведение. Но им дают шанс исправиться. Хотя нередко это пожизненно. - объяснял Лир тихо, чуть не всхлипывая. - А из за Вас... Потому что свидетели, когда Вы сбежали, убив наших во множестве, показали что мы с Вами долго трепались и меня отправили на проверки. Шлемом Правды и вообще - разные... --Током например? - вспомнил свои недавние допросы и Антон. --Угу. И так тоже. Потом объявили о годовом сроке исправления и отправили сюда, не как врача, а скорее старшего санитара выполняющего любую грязную работу. --И как? Лир промолчал и также молча понурив голову зашёл первым в Кабину. Когда толстяк пригнулся, доставая и включая насосы для воды, и собирая вместе автоматические щётки, Токарев мысленно выругался и остолбенело разглядывал увиденное: на столе лежало развороченное тело довольно крупного мужчины, с хорошо развитой мускулатурой. Туловище было в прямом смысл выпотрошено и потёки крови, мочи и иных жидкостей - аккуратно стекали со стола на пол и в зазоры в нём. Видимо в канализацию или что подобное здесь имелось для отвода нечистот. Было много луж крови. Жуткий запах. И ощущен