Не удивительно. Я сначала на нее наорал, не прошло и двух недель уже прошу обращаться на «ты» и интересуюсь делами.
— Обживаешься в столице?
— Да.
Ожидаю, что Таня расскажет какие-нибудь подробности, но она молчит. Понятно. Непринужденной беседы не получится. Значит буду переходить к тому, что меня действительно интересует.
— Таня, почему ты сбежала от меня в Краснодаре?
— Не будет ворошить прошлое, — говорит напряженно, пытаясь выдавить улыбку. — Если ты закончил с отчетом, можно я пойду?
— Пожалуйста, ответь на вопрос, — добавляю строгости в голос.
Таня поджимает губы и опускает глаза.
— Мне нужно было успеть на самолет. Решать свои проблемы с разводом, квартирой, работой. Тем более я не знала, как ты отреагируешь.
— Я хотел позвать тебя с собой.
Таня в неверии прищуривается.
— Ты меня совсем не знал.
— Но хотел узнать. И до сих пор хочу.
— И именно поэтому, ты практически напрямую назвал меня алчной шлюхой? — зло шипит Рыжик и встает с кресла. — Надеюсь, через неделю мое заявление не превратится самолетик, его не съест собака, и оно банально не потеряется. Всего хорошего Владислав Андреевич.
Ведьма, чеканя шаг, быстро идет к выходу, а я как пружиной подброшенный соскакиваю и бегу за ней.
Нет, милая. Не убежишь.
Она успевает слегка приоткрыть дверь, когда я с силой врезаюсь в нее ладонью, запирая желанную кошечку между своих рук.
— Танюш, — шепчу на ухо, — меня дезинформировали. Выставили в моих глазах именно такой. И я злился очень-очень сильно. Но я во всем разобрался. Когда выясню, зачем твой наблюдатель это сделал — накажу его. Но дай мне шанс загладить свою вину. Давай начнем все сначала.
30
Таня
Застываю как соляной столб, разглядывая шершавое полотно двери из темного дерева. Накрывает стойкое чувство дежавю. Опять мужчина просит меня дать шанс и начать все с начала.
В случае с Сомовым я была уверена, что ничего хорошего из воссоединения не выйдет, но сейчас…
Влад отец Максимки. А сыну очень нужен пример для подражания. Сейчас он берет его с Димки, но рано или поздно мы переедем, а у Павловых появятся свои дети.
Но те сообщения… Они до сих пор выворачивают душу наизнанку и заставляют изредка плакать ночами.
— Танюш, — нежный голос Влада возвращает меня в реальность, — всего один шанс, — горячие пальцы перекидывают мои волосы на одно плечо, и губы скользят по обнаженной шее, — я докажу, что я тебя достоин. Я был кретином, что поверил посторонним людям и не попытался поговорить с тобой. Но мое доверие к тебе полностью вернулось.
Его доверие ко мне? Вернулось?!
Невинные, казалось бы, слова поджигают фитиль ярости.
А как же мое доверие к нему? В отличии от Влада у меня есть неопровержимые доказательства, какой мразью он может быть.
Я хотела все удалить, но в последний момент передумала. Каждое гадкое слово было мне напоминанием, что бросаться в омут с головой может быть чревато. На дне может не оказать воды, будут лишь ржавые колья и битое стекло, на которые очень больно падать.
Я толкаю Влада спиной, но сдвинуть его не удается ни на миллиметр. Толкаю еще и еще, пока он все-таки не отпускает меня из своего капкана. Резко разворачиваюсь, смело глядя в серые омуты:
— Я очень рада, что смогла реабилитироваться в твоих глазах, но не могу сказать того же о тебе. Так что, извини, мои намерения останутся прежними: закончу отчет, и ты меня больше не увидишь, — стараюсь говорить строго, но голос предательски подрагивает.
Где-то в глубине души я жду, что Влад объяснится и извинится, что я найду в себе силы попробовать, что у Максима будет полноценная семья.
Тем временем глаза Влада темнеют, наливаются подавляющей тяжестью, сосредоточенные только на моих губах.
Он вообще слышит, что я пытаюсь до него донести?
— Влад.
Зря я открыла рот, нужно было сваливать. Произнесенное имя, словно щелчок кнута дает дикому хищнику команду к нападению. И Влад нападает, прижимая меня к двери. Терзает губы, кусает их, зализывает места укусов. Толкает язык навстречу моему, вовлекая в сумасшедший танец.
Цепляюсь за его рубашку. Не то оттолкнуть, не то притянуть ближе. Напор Влада, его страсть, его запах пробуждают во мне что-то дикое, животное. Ничего подобного я не испытывала с Сомовым ни до, ни после встречи с Владом.
Горячие ладони ползут по бедрам, задирая подол, сжимают попу. Хочется закричать: да, вот так, еще. Разум помутнен, и я даю волю своим рукам. Расстегиваю пуговицы на белоснежной рубашке, провожу ногтями по напрягшимся мышцам пресса.
М-м-м, какие кубики.
Влад не отстает. Отводит трусики в сторону, кружит по возбужденному клитору и проникает внутрь, медленно лаская.
Стону в мужские губы и слегка прикусываю. Веду пальцами ниже и хватаюсь за ремень. В этот момент раздается стук сбоку от моей головы.
— Влад? — раздается женский голос с немецким акцентом.
Ручка дергается, но дверь заперта.
— Я знаю, что ты здесь. Открой! — говорит требовательно.
Я хочу провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе, исчезнуть. Страсть затмила разум настолько, что я забыла и об оскорблениях, и о невесте Влада. Глаза печет, и картинка расплывается, от сдерживаемых слез.
Не зря говорят: с глаз долой — из сердца вон. Все это время я думала — не люблю, в какие-то моменты — ненавижу. Но стоило нам соприкоснуться, будто взрыв произошел, сметающий все вокруг. И нас осталось только двое.
Трясущимися руками дергаю подол платья. Тру тыльной стороной ладони губы, будто это сотрет события минутной давности.
— Катя, ты не вовремя, — твердо говорит Влад.
В отличии от меня он спокоен. Медленно застегивает пуговицы, заправляет рубашку в брюки и протягивает мне руку.
— Пойдем.
— Куда? — я съеживаюсь у двери и смотрю непонимающе. — Тебя невеста ждет, я никуда не пойду. Оставь меня в покое.
Морщусь от досады, услышав в своем голосе истерические нотки.
— Какая, нахрен, невеста, — Влад недовольно сводит черные брови. — Наслушалась офисных сплетен?
Сжимаю губы. Не хочу спорить и доказывать, что давно о ней знаю. Владу нужно идти, а мне успокоиться, бежать к сыну. Его улыбка поможет мне собрать себя по кускам и найти силы жить дальше.
Этот поцелуй выбил из колеи, вывернул душу наизнанку. Мой мир пошатнулся. Мне казалось вся привязанность, все чувства остались в прошлом.
Я не должна была отвечать на поцелуй. Он заставил кровь бежать по венам быстрее, сердце трепыхать, а душу петь.
Только это ни к чему не приведет. Влад скоро женится, заведет детей, будет счастлив. А я не намерена становиться любовницей, быть семьей на выходных. Слишком больно.
Я выпрямляюсь, собираю все оставшееся мужество и цепляю на лицо равнодушную маску, призывая крупицы актерского таланта.
— Влад, иди к ней. Ты мне не нужен.
Серые глаза темнеют, руки сжимаются в кулаки, желваки на красивом лице ходят ходуном.
Чувствую, сейчас грянет гром.
Влад так плотно сжимает челюсти, будто боится сказать лишнее.
— Жди здесь, я скоро, — рычит он и уходит, хлопнув дверью.
Вздрагиваю от резвого звука. Зачем ждать? Что Влад хочет мне сказать?
В душе раздрай. В голове сумбур. Нужно немного времени, чтобы собраться и успокоиться. А уже потом можно и поговорить, желательно в людном месте, где мы не сможем наброситься друг на друга. Сейчас я просто не готова.
Беру папку со своим отчетом и выхожу из кабинета.
— Влад, это кто? — визгливый голос пригвождает меня к месту, и я медленно поворачиваю голову вправо, встречаясь взглядом с ледником голубых глаз.
Если она невеста Влада, то я определенно не понимаю — зачем он меня поцеловал. Идеальная — единственное слово, которое приходит на ум.
— Таня, я же просил подождать в кабинете.
Заставляю себя отмереть.
— Владислав Андреевич, я поняла все недочеты, — поднимаю папку для наглядности, — и все исправлю. Но рабочий день окончен, и мне нужно забрать сына.