— Это объятие. Ты меня обнимаешь. Это очень эмоциональный жест. Когда ты обняла капитана, ты выглядела печальной. Ты расстроена? — с тревогой о ней в голосе уточнил он, не отрываясь от своих манипуляций. — Я хочу обнять тебя, но позже. Мы ещё не попрощались. Прощаться следует перед расставанием, а у нас есть ещё… минут десять.
Дискавери подал сигнал об установке связи с Хароном. Ради интереса Шурикова через ПИП настроила доступ на тронный зал звездолёта-дворца. Смотреть на выяснение отношений она не слишком хотела, но любопытство не позволило просто стоять в стороне. Как и ожидалось, связь Дискавери держал с тронным залом. Старпом в последний раз заговорил с капитаном.
— Мистер Сару́, рад вас видеть, — с неожиданной теплотой в голосе заговорил Лорка. — Я рад, что могу попрощаться с вами и с остальным экипажем. Хочу, чтобы вы знали: моё восхищение вами было и остаётся искренним. Когда я смотрю на вас, я вижу отличное боевое подразделение, которое я воспитал. Если бы я считал возможным, что кто-то из вас способен отказаться от своей религиозной преданности Федерации, я взял бы вас на службу не раздумывая.
От вскользь упомянутого уважения капитана к своему старшему помощнику Шурикова чуть улыбнулась. Всё же кое-какие изменения с ним произошли, пусть и не такие глобальные, как хотелось бы. Да ещё и с последующим предложением. И предложением вполне искренним! Команде Дискавери присоединиться к новой Терранской Империи.
— Нас не интересуют ваши чувства, — неожиданно жёстко и сухо прервал его старпом, демонстрируя характер и вызывая восхищение. — Где специалист Бёрнем?
— Всё в порядке. Сегодня вы не погибнете, потому что она решила остаться со мной, — уже куда более холодно продолжил почти император.
— Я хотел бы услышать это от неё лично. Вы не надёжный источник.
Последовавший отказ совсем не удивил марсианку. На борту звездолёта не один только келпиен числился иномирцем. Если Лорка действительно перековался относительно своего экипажа от идей господства человеческой расы, то его люди едва ли проявят схожую широту мысли. Но то, каким непреклонным стал старпом… немного похожим на самого Габриэля — это поражало. Влияние вышло взаимным.
— Я там, где и должна быть, Сару́. На своём месте, — громко ответила молодая темнокожая женщина. Та самая, которую Ада видела в тронном зале.
Внутри вновь неприятно кольнуло ото всех слов о ней и Габриэле, но марсианка отогнала непрошенные чувства. Теперь-то какая разница, кто станет партнёршей человека, которого она больше никогда не увидит?
— Это всё, что я хотел узнать…
Короткая фраза стала неким сигналом к началу действий. Пленённая императрица и Бёрнем с завидной резвостью начали яростно отстреливать охранявших их терран. Как именно они успели выхватить оружие, голограмма упустила — такой детализацией она не обладала. Одно было точно — прямо сейчас история не прекращала себя писать. Лорка недальновидно отправил большинство своих последователей прочь, и в тронном зале оказалось не так много людей.
— Верни меня! — вырвалось у неё прежде, чем она сообразила чего хочет. А за первым порывом последовало всё остальное: — Я должна быть там, отправь меня! Пожалуйста!
* — Нет.
— Нет!
Слова прозвучали одновременно. Торек просил Скайнета не слушать, а тот и не собирался выполнять неразумную просьбу эмоционально нестабильной подруги.
Дискавери начал прицельную стрельбу прямо по тронному залу, ещё больше сокращая количество терран. Защита Харона позволяла сохранять экипаж даже в случае тяжёлых баталий за счет генерации силовых заглушек в местах попадания по звездолёту. Однако такая кучная стрельба быстро отрезала Габриэля от его сторонников вне зала, а количество людей внутри сократило до минимума. Пока тех, кто мог бы что-то противопоставить двум фуриям, не остался только один — он сам. На глазах Ады за короткие секунды тронный зал опустел. Их осталось трое.
— Прошу, я не могу… Они же… Скайнет, верни меня! ВЕРНИ! Останови это!
Она попыталась было броситься к пульту управления транспортаторной, но тут уже Торек применил все свои навыки, чтобы удержать её на месте. Крик срывался во что-то невнятное. Чувства и мысли старательно заглушались рациональными доводами товарища. Но было ещё что-то. Что-то внутри, рвущееся туда. В огонь. К осколкам. К ещё живому капитану. Её капитану. Повернуть всё назад. Согласиться и остаться, а Тени… мысль о них заставила утихнуть. Ада бессильно замерла в руках клингона, чувствуя, как по щеке бежит слеза, а взгляд никак не мог оторваться от обозреваемой картины.