Лорка совершал ошибку за ошибкой. Ада видела, как он намеренно допускает пробелы в своей технике ближнего боя, чтобы не навредить Бёрнем, а та только тем и пользуется. Он пропускал удары, подставлялся и не замечал, что две женщины сговорились атаковать его с двух сторон. И если Бёрнем из ОФП могла бы дрогнуть перед необходимостью убить его, то императрица только того и жаждала. Но вперёд пропускала женщину, к которой капитан испытывал иррациональную слабость. Ему бы уже принять, что его обманули, даже предали, и проявить всю жестокую терранскую сторону. Но он медлил. Он не решался как следует ударить, потому что среди огня, искр и обломков колонн любой хороший хук мог привести к неосторожной смерти. И эти ошибки кошмарно множились. Шурикова всхлипнула и закусила губу, заранее чувствуя печальный финал.
— Скайнет! — просипела она за мгновение до неизбежного.
Императрица воспользовалась Бёрнем как способом отвлечь капитана и ударила его со спины. От вида клинка, выходящего из его грудной клетки, Ада сжала руки в кулаки, зная, что всё кончено. Путь революционера закончился победой старой власти. Она хотела отключить ПИП, но руки едва подчинялись. Сил закрыть глаза не осталось. Словно в наказание за свой выбор, она продолжала смотреть, как человек, к которому у неё однозначно были очень сильные чувства, умирал. Пытался что-то сделать, что-то сказать, но был сброшен с высоты трона вниз. Будто того было мало, нижняя область зала оказалась изощрённой частью показательной казни — сдвигающийся сегмент пола открывал прямой путь до реактора, в который сбросили умирающего Габриэля. Умирающего недостаточно быстро, чтобы не прочувствовать на себе жар, расщепляющий на молекулы. Шурикова не заметила, как начала кричать. Помог Торек — закрыл ей рот, чтобы не привлекать внимание.
* — Уходим отсюда, — напомнил он, поворачиваясь к сосредоточенному ИИ, начавшему вновь набирать множество команд на пульте управления. — Как можно дальше.
— Всё готово, — кивнул тот и направил Агамемнон к ядру реактора. — Мой мир будет жить!
* — Я с тобой. Я разделю с тобой любую боль, — ободряюще обратился к ней Торек, но даже его помощи было недостаточно. Присутствие товарища в её эмоциях лишь мешало осознать и ощутить, насколько великими оказались потери.
Прощание достигло своей последней минуты. Смиряясь с собственным бессилием, Ада безучастно наблюдала, как Агамемнон сносит реактор и лишает Харона его преимущества. Отбирает у Терранской Империи силы её флагмана. Выживут ли люди Габриэля на звездолёте без гиперпространственного привода, когда вынырнут из варпа? Вернёт ли императрица себе власть или на троне будет иной император? Теперь-то какая разница. Если не перебьют друг друга, то шансы на благополучное будущее велики. Что теперь будет с этой споровой сетью, которая вроде как заболела? Ей не было до этого дела. Шурикова смотрела за манипуляциями Скайнета и мысленно подгоняла его.
Встряска заставила её вскочить, когда она поняла, что в резервную транспортаторную от неминуемой смерти переместились Бёрнем с императрицей. Харон засиял вспышками прыжка, оторванный от него реактор вспыхнул чудовищным взрывом, забирая с собой Агамемнон, а Дискавери бросился в бега от уничтожающей всё волны. Но не понимание, что взрыв может уничтожить их троих, встряхнуло Аду. Возмущение, что Лорка мёртв, а его убийцы буквально в соседнем отсеке живые и невредимые, заставило её вскочить и выхватить кинжал. Если её капитан мёртв, то пусть присоединяются…
* — Нельзя! — вновь перехватил её Торек, образая внимания на вспышки, которыми наполнился их отсек. — Больше нет времени! Смотри!
— Скайнет? — вопросительно крикнула она, видя, что сияние совсем не похоже на то, что должно быть при перемещении.
Прощание отсчитывало свои последние секунды.
— Лови момент, Кроха, — подмигнул ей старый друг, отвлекая от свалившихся переживаний. — Скажи «bon voyage». Мы отправляемся. Пространство и время в шоке от меня! А то ли ещё будет! Отныне никаких ограничений! Никаких рамок и дурацкого слова «нельзя». Только то, что я ещё не успел вообразить!
Шурикова сквозь слёзы нашла силы усмехнуться. Он остался таким же безумным гением с маниакальными порывами. Тело нагрузило его множеством неизвестных переменных. Теперь он осязал мир и погружался в хаос ощущения собственного существования, которое все больше обогащалось чем-то похожим на человеческие чувства. И всё же ядро Скайнета в чём-то не торопилось меняться.