«Есть шанс убедить Империю остановиться? — Ада задумчиво покосилась на смотрящего на них клингона. — Может, он что-то об этом знает? Не просто же так его взяли в плен».
«Её имя Л’Релл. Она не слишком разговорчивая, но явно принадлежит одному из Великих Домов. Твой путь лежит среди людей, которых придётся убедить. Мой путь начинается здесь», — философски отнёсся к своему новому положению Торек, добавив на эмоциональной волне, что зла ни на кого не держит.
«Нас будут держать отдельно. Будут подозревать, что один из нас спелся с врагом и предал своих. Л’Релл будет думать на тебя, а люди на меня. Непросто убедить их в обратном. Особенно когда придут кошмары», — последнее отдалось ужасом.
Эти раны после Андромеды так и не зажили. Каждую ночь их приходилось совместно закрывать. Пока они держались друг за друга, пока на повестке дня были совсем другие проблемы, о кошмарах и важности их самостоятельного преодоления не вспоминалось. Временное решение проблемы есть, значит, можно заняться чем-то чуть более значимым. Теперь Тени будто наяву начали подкрадываться со спины и тянуть свои страшные тёмные лапки к Аде. И если лицом и речью она могла зажать таящийся внутри ужас, то мысли первыми выдавали её тревоги.
«Если справишься ты, то я тоже справлюсь, — пообещал он, окутывая её своей уверенностью в стойкости марсианки. — Согласно легенде, Кортар, «первый» клингон, и его супруга были созданы в месте под названием Ки’ту'. Эти двое уничтожили создавших их богов и превратили небеса в пепел. Мы победили тьму однажды. Мы победим её ещё сотни раз!»
«Я вытащу тебя отсюда…»
Ада кивнула и отошла от камеры. Свидание с заключённым разрешили не больше, чем на две минуты. Условия размещения для клингонов были немного лучше, чем у неё в прошлом. Их кормили стандартной едой, похожей на пищу чернорабочих нижних уровней. Их камеры меньше жужжали и не могли навредить своим постояльцам. На мгновение даже стало чуть обидно. Типично для ОФП — содержать иномирца, даже врага, лучше, чем представителя человеческой расы.
Под подозрительным взглядом обожжённой клингонки она покинула территорию заключения. Впереди маячил долгий и подробный рассказ всего, что с ней произошло, который она обещала во всех деталях поведать капитану.
* — Мыслестранники? — услышала она за спиной голос той самой Л’Релл, но оборачиваться не стала.
***
— …А затем он, как всегда, в своей манере попрощался и отправился на Терру. А нас ожидала долгая и весьма неприятная телепортация на Дискавери, — закончила она, позволяя себе отпить немного предложенного виски. — Для его новой формы прыгать во времени не сложнее, чем в пространстве.
Отбой протрубили три часа назад. Тогда у неё и у Габриэля вновь, как в прежние времена, появилось время. Возвращаться в его каюту было странно. Голова разрывалась от вопросов и противоречий, а ноги отмеряли шаги знакомого маршрута, который она могла пройти даже с завязанными глазами. Особенной перчинки добавлял тот факт, что своей каюты на борту у Ады больше не было. Как оказалось, Дискавери не только посрамил флагман клингонов, но и освободил захваченных пленников, которые теперь распределились по каютам и ждали прибытия в док. Отказ от спорового двигателя отмерил почти три дня, чтобы добраться до пункта назначения. А до тех пор свободных кают не просто не осталось, они превратились в спальни на куда большее количество человек, чем изначально были рассчитаны.
Едва ощутив запах очередного деликатеса, Шурикова едва не расхохоталась. Даже шокированный свалившимися на плечи новостями, Лорка остался верен себе. Впрочем, и у таланта прекрасно готовить могла быть крайне мрачная предыстория. Для мира, где убийство — это нормальный способ взаимодействия и продвижения по карьерной лестнице, нельзя доверять даже проверенным и перепроверенным. Проще и безопаснее готовить свою еду самостоятельно — больше уверенности, что не отравят.
Вновь садиться с капитаном за один стол, смотреть за финальными аккордами его приготовлений оказалось неожиданно комфортно. Ада ожидала вновь появившейся неловкости, недоверия и того самого состояния загнанного волчонка, которым она была в их первый ужин, но у привычки оказалось иное мнение на этот счёт. Голод и усталость диктовали свои условия.
Привычный тон Габриэля, указывающий ей с родительскими намёками, что сначала следует поесть, а потом всё остальное, и вовсе отключил остатки сомнений. А ужин из корнеплодов и тушёного мяса очередного травоядного зверя вышел таким, что затмил даже самые вкусные консервы из кибергорода.