***
Как не сойти с ума рядом с представителями расы, чей талант — играючи сводить с ума любого? Как доказать их присутствие тем, кто их не видит и постепенно начнёт точно так же сходить с ума? Как самостоятельно обнаружить и уничтожить противника, если только она на свободе? Как привлечь к помощи тех, кто способен увидеть Теней невооружённым взглядом, если они военнопленные и клеток своих не покинут? Как давно Тени на Дискавери? Неужели пробрались с Чистилища?
— Рыжуля, всех всё устраивает, а проверяющим нужно прожить тут с полмесяца, чтобы заметить и почуять на себе странности! — вспомнились слова Сирена об Андромеде, как если бы он сам только что их произнёс.
Воображаемые бусины одна за другой нанизывались на воображаемый шнурок. Мысленное упражнение с бусинами помогало. Ада вспоминала о том, на что способны Тени, как они влияли на заключённых, какими были первые и последующие признаки повреждённой памяти и безумия. Пусть эти воспоминания больно расцарапывали старые раны, теперь они становились бесценным кладезем информации. Шнурок для вопросов создавал шнурок для ответов.
Минимум две недели прежде, чем все почувствуют какую-то разницу. Но экипаж Дискавери не спешил страдать от провалов в памяти. В них не просматривалась сонливость и отрешённость, словно разум прятался в собственной раковине. Значит, Тени появились совсем недавно. Запрос у Компьютера обо всех остановках звездолёта, которыми мог бы воспользоваться противник, выдал всего одно подходящее совпадение. Корабль Мёртвых, с которого в пылу битвы были отобраны военнопленные, но все ли из них были жертвами клингонов?
«Они начинают пробуждаться, — думала Ада, наблюдая за поведением других спасённых, некоторые из которых мало отличались от заключённых Андромеды. — Они присматриваются к каждой из сторон. Л’Релл взята в плен с того же корабля, но была в ужасе от упоминания Теней. Значит, у клингонов они гостили инкогнито, прятались и наблюдали… А может, уже договаривались с теми, для кого священные заветы прошлого стали пустым звуком?»
Рабочие часы просыпались сквозь пальцы, а из прогресса Шурикова могла назвать только собранность, которой она смогла достигнуть за день. Опыт с Андромеды подсказывал, что этот успех сотрётся, стоит марсианке уснуть. Подсознание вновь станет лёгкой добычей, а она, как боец, выйдет из строя.
— Ада, тебе нужно расслабиться, — вырвал её из мыслей капитан, напомнив, что день подашёл к концу, а они в его каюте. — Ты сама себе вредишь.
— Не могу. Не получается. Мне кажется, что я схожу с ума, — покачала она головой, злясь на себя, что в решающий момент не может стать достаточно непробиваемой. — Закрываю глаза и вспоминаю их пытки. Будто всё, что случилось после, это мечты об освобождении, а я всё ещё там и они вскрывают мне голову снова и снова…
Она украдкой покосилась в сторону дивана, в котором спрятала шприц со стимулятором. Чувствуя себя преступницей, скрывающей что-то незаконное, она изо всех сил убеждала себя, что объяснение потребует слишком многого времени. К тому же, возможно, она воспользуется им уже очень-очень скоро, чтобы не укладываться спать.
— Я понимаю.
— Что-то я сомневаюсь, — буркнула она в ответ, не до конца понимая, отчего они ведут себя так, словно сделка всё ещё в силе.
Она сидела за столом, рассеянно поглядывая на процесс сотворения ужина. Капитан едва поворачивался в её сторону, явно чувствуя большее успокоение рядом с алтарём приготовления пищи. Оба казались двумя перетянутыми струнами, готовыми лопнуть.
— Я понимаю, что такое притворяться нормальным, но каждую ночь возвращаться в агонизатор. И каждое утро гадать, что на самом деле реально. А следом надевать маску капитана Федерации, который никогда с подобным не сталкивался и просто не может страдать от последствий пыток, — уточнил он, заставив Аду почувствовать укол совести. Шрам на шее после пыток поблёскивал в полутьме.
— И что же ты делал, чтобы всё прошло? — осторожно поинтересовалась она, надеясь получить ещё одну метафорическую бусину ответов.
На стол легли две тарелки с ужином. Как и всегда, что-то изысканное. Ощущение повторения пройденного этапа щекотало нервы и поднимало совсем не те вопросы, которые она мысленно нанизывала на шнурок.
— Вспомни мои слова о тенях за спиной. Справляться каждый день. Держаться плана…
— Твоим планом было возвращение домой и… исправление некоторых политических огрехов? — уточнила она, уходя совсем не в ту степь, которую хотелось сейчас обсуждать, но с Габриэлем почему-то не получалось иначе.