Горячие губы непрерывно атаковали шею, прикусывая тонкую кожу, на которой некогда тёмными пятнами отпечатались его же пальцы. Жаркий плен рта сместился к груди, одновременно пальцы капитана коснулись точки схождения ног, вызвав нетерпеливый выдох. Дыхание вырывалось из горла сдавленными порциями. Хотелось большего. Миновать прелюдию. Перейти к самому главному. Ада уже была готова. До дрожи пальцев на ногах готова к продолжению, но Лорка очевидно решил помучить её ещё немного, проверяя пределы её терпения.
Окончательно утратив ощущение границ дозволенного, она перекатилась, увлекая его на спину. Раньше подобное было бы невозможно, и Ада непременно получила бы наказание. И ей бы это понравилось не меньше, но в этот раз он позволил. В этот раз хотелось иначе. В этот раз она явно обозначила своё желание, усаживаясь верхом на его бёдра. От долгожданного ощущения его в себе голова кружилась сильнее, чем от поцелуев. Движения плавные, глубокие, в выбранном ей ритме всё больше обретали форму первобытного танца тел, исходом которому станет обоюдное удовольствие. Оно уже пробиралось мурашками в самый низ живота, простреливая разрядами. Впрочем, контроль вернулся к капитану куда раньше, чем Ада успела насладиться своей маленькой властью над ним. Лорка не стал вжимать её в простыни, отбирая только что найденный особый угол наслаждения, лишь приподнялся настолько, чтобы разделить с ней правление. Руки крепко стиснули её бедра, позволяя отныне двигаться в его ритме, с его скоростью и погружаясь на разрешённую им глубину.
Ядерно синие марсианские глаза столкнулись в жгучей битве со стальными терранскими. Наклон за рваным диким поцелуем отметил начало ускорения, в котором верховодить стал снова Габриэль. Его руки больше не сжимали её. Кончики пальцев скользили по разгорячённой коже, лаская грудь, подчиняя желанию без приказов, и провокационно спустились вниз к точке, приумножающей удовольствие тысячекратно. Волна прокатывающегося от макушки до промежности жара превратилась в безумное цунами, взрывая тело изнутри яркой вспышкой удовольствия, заставляя выгнуться до хруста в позвонках и несдержанного крика.
Вспышка, равная по силе со взрывом сверхновой, погасила сознание.
***
Впервые за долгое время на тело накатила волна приятной лености. Не хотелось ни шевелиться, ни думать, ни говорить. Всё испарилось и только пульс грохотал под кожей. Фальшивый мир отступил, оставив только то, что было до остроты ощущений настоящим. Её и капитана, с которым она вновь вступила в неуставные отношения.
«Идиотка!» — меланхолично оценила она саму себя, отмечая, что всё равно ничего менять бы не стала.
— Прыгая сквозь время обратно на Дискавери я меньше всего ожидала, что вновь окажусь в твоей постели, — пробормотала она, сквозь ресницы глядя на лежащего рядом с ней Габриэля. — Даже при самом благополучном исходе.
Она не увидела, а почувствовала, что он улыбается. Теперь не требовалось рассчитывать время, чтобы успеть сбежать в свою каюту до подъёма. Можно было поддаться моменту умиротворения. Просто быть рядом. Просто. Быть.
— Вторую ночь подряд не даю тебе спать…
— Если бы ты не страдала кошмарами, то заметила бы, что и мои сны далеки от нормальных, — успокоил её Лорка, притягивая для объятий, которых раньше у них было не так много, но теперь они казались чем-то естественным.
— Оу, ты до сих пор страдаешь кошмарами? — нахмурилась она, оценивая сказанное. — Прошло двести… сколько там дней? Если это не пролечить, то ты можешь сойти с ума.
— Если я признаюсь в проблеме, у меня отберут Дискавери. Больших трудов стоило внушить всем, особенно тем, кто знал моего предшественника, что я в полном порядке. И держать достаточную дистанцию, чтобы не возникло вопросов… — пояснил он, но после недолгой паузы добавил: — К сожалению, не всё прошло, как хотелось бы.
— Тебя кто-то раскрыл? Кто?
— Тебя это волнует?
— Конечно, блин, волнует, ты единственный на этом судне, кому я могу хоть как-то доверять! — встрепенулась Шурикова и на эмоциях высказала правду не в самом приятном виде.
— «Хоть как-то»? Какая вдохновляющая оценка, — проворчал капитан, мгновенно отпуская её и чуть отстраняясь.
Момент единения испарился. Растаял, как снежинка на ладони, и вскрыл так и не зажившую язву обиды, которую уже не стоило прятать.
— Ты врал о том, кто ты и откуда. Я буду полной дурой, если не подвергну сомнению всё, что ты мне когда-либо говорил, — прямо сказала она, поднимаясь в положение сидя. — Ложью был Габриэль Лорка, ложью могло оказаться всё остальное.