— Я никогда тебе не врал, — пальцы капитана властно сжали её подбородок, поворачивая её к себе лицом, чтобы не отвернулась и не отстранилась: — Наши табу темы были именно для того, чтобы мне не пришлось выдумывать то, чего нет. Да, я не уточнял, что прибыл из другой вселенной, но я всегда был тем человеком, с которым ты начала говорить без попыток укусить. Наши переговоры начались с моего искреннего желания напомнить тебе, что ты в первую очередь человек, как бы тебе ни пытались внушить обратное.
Она с досадой выдохнула. Как и в прошлый раз, на Хароне, в его слова не получалось не верить.
— Тебе просто было удобно со мной, — поджала она губы.
— Как и тебе, — парировал он, отпуская её. — Наши отношения не были успешными, если бы нам обоим не было удобно.
Будто капитулируя, он растянулся на постели, больше не делая ни единой попытки её удержать. Шурикова почувствовала подступающие тени одиночества, от которых всего несколько минут назад пряталась в его объятиях. Она могла, как и раньше, найти свою пижаму и уйти. Может быть, даже покинуть каюту и посидеть в одном из пищеблоков, где всегда горел свет и появлялась горстка дежурных офицеров время от времени. Чувствуя, что совершает ещё одну большую ошибку за эту ночь, она примостилась на постели капитана и робко уткнулась лбом в его плечо.
— Быть не с тем, с кем хочется, а с кем удобно, — негромко проговорила она, подразумевая его зависшие в неизвестности отношения с Бёрнем, которые так и не начались. — Звучит не слишком вдохновляюще.
За свои слова она была удостоена снисходительной улыбки человека, имеющего куда больший опыт за плечами. От этого пронизывающе грустного смешка в его глазах стало даже чуточку неловко.
— А с кем ты хочешь?
— Не знаю. Быть может, ни с кем, — честно призналась она.
— Тогда перед тобой не стоит преград, чтобы быть с тем, с кем удобно. А моя сторона — это мои проблемы. В конце концов… — вдруг признался он, возможно, впервые даже для самого себя: — Той, с кем я хотел быть, просто нет в живых.
Ада рассеянно кивнула и вдруг хихикнула:
— А другие были не слишком удобные, потому что могли знать что-то о здешнем капитане Габриэле? — с притворным подозрением прищурилась она. — Или ты боялся во время оргазма выкрикнуть «да здравствует Империя»?
Шутка неожиданно выстрелила в цель и до подъёма разбила все серьёзные темы. Лорка хохотал так, словно у него два набора лёгких, как у клингона. Впрочем, смех оказался достаточно заразным, чтобы и Ада начала безостановочно хихикать, пока не попала в ловушку крепких объятий капитана. Никто из них не хотел возвращаться в страну грёз, где поджидали пытки. Реальность неожиданно стала куда приятнее, особенно если проводить время с пользой.
— Каков он, твой Марс? — не выдержала Шурикова, когда объятия начали перерастать в прелюдию к ещё одной близости.
— Лучше вашей Земли, — последовал ответ, сопровождающийся горячей влажной дорожкой от шеи до уха.
— Теперь и твоей тоже…
***
Утро началось с «чарующих» открытий. Ночью Лорка не стал поднимать тему, откуда именно вытащил парализованное ужасом тело Ады, но неприятных вопросов избежать не удалось. Она сама начала настаивать на честном ответе, пока он вновь становился до отбоя недосягаемым капитаном Габриэлем, к которому она могла обращаться только официально и лучше через помощников. Провожать его взглядом из постели было до того неловко, что она поспешно оделась, заплелась и вылетела из его каюты едва ли не раньше его самого. Но необходимый ответ всё же получила. И от него бежать хотелось куда быстрее и дальше. Но не от капитана, а с самого Дискавери.
Ночная прогулка не была выдумкой. Посещение медблока тоже, о чём свидетельствовали записи, оставшиеся на её ПИПе, и припрятанный в скрытый карман шприц со стимулятором. Лорка подтвердил, что обнаружил её оцепеневшую в коридоре и привёл в свою каюту, решив, что она в приступе очередного кошмара начала бродить во сне. Говорить ему о Тенях не имело смысла, не приготовив предварительно достаточно доказательств. Галлюцинации, даже невероятно правдоподобные, перепады настроения и паранойя были ожидаемым последствием систематических пыток.
Сидя в опустевшем пищеблоке, Шурикова вывела голограмму ночной записи проходящих по коридорам Теней. Случайных свидетелей она не опасалась. Среди экипажа не было клингонов, чтобы разглядеть отвратительный облик древнего врага. Ада пыталась сквозь парализующий страх приучить себя находиться рядом с ними и не терять способности двигаться.