А затем угодило в лабораторию к Стамецу.
Шурикова внимательно изучала на последующие эксперименты и бледнела от ужаса. Происходящее в лаборатории вызывало у неё слепую ярость и желание поскорее этому фанатику свернуть шею, чтобы больше не творил мерзости во имя науки и открытий со своими грибочками.
Пока старшие офицеры исполняли свои обязанности, марсианка, полностью изучившая грязные секретики научного подразделения Дискавери, вновь направилась в медблок. После весьма вдохновляющей второй половины ночи, оставшейся в памяти только положительными эмоциями, она чувствовала себя как никогда бодро. И знала, кого сможет отыскать среди палат для особенных пациентов. А если повезёт, то и прирезать.
Пол Стамец полулежал в кресле для полного сканирования и старался не шевелиться, когда Компьютер открыл Шуриковой двери. При виде её очень недоброго взгляда белобрысый человек науки стал похожим на запуганного крысёнка, что только добавило гадливости.
— Ну что, Франкенштейн, давай поговорим о твоих грибочках! — прошипела она.
— Я… я… я… — начал он заикаться, не понимая причины гнева, но догадываясь о не слишком приятных для него последствиях. — Вы?!
Не дождавшись окончания сканирования, он сорвался с места и попытался выскользнуть в коридор. Шурикова возвела взгляд к потолку и через ПИП приказала Компьютеру обеспечить им приватное пространство для беседы.
— Что-то не так? — притворно удивилась она, продолжая наступать на учёного железной поступью терминатора. — Мы же с вами так хорошо общались, Пол Стамец…
— Я… могу объяснить! Всё не так… как кажется! — проблеял он, догадываясь о приступе ярости марсианки.
— …Разве что вы сделали нечто омерзительное? — протянула она голосом, будто рассуждала вслух. — Например, начали ставить опыты на людях во имя своей астромикологии?
Он побледнел ещё больше. Тёмные глаза стали казаться лихорадочно блестящими, а белки — нездорово жёлтыми. Да и бледная кожа давно стала серой. Подопытному кролику было худо от результатов успешных экспериментов. Но в обречённом взгляде мелькнуло понимание. Самый простой способ вызверить на себя жертву программы берсерка — продемонстрировать свою готовность бездумно жертвовать людьми во имя науки.
— Я… правда, давайте поговорим! Прошу вас, будьте благоразумны! — закричал он, но отчего-то не звал на помощь. Забыл? Догадался, что помощь не придёт? Или решил умаслить Аду своей покладистостью?
— Ах благоразумной? А ты был благоразумным, когда решил дополнить споровый двигатель человеческим навигатором?! — рявкнула она.
— Я ставил эксперимент на себе! Никто, кроме меня не пострадал!
Он всё же попытался сбежать, но Компьютер открывал перед Адой все двери, запирал их за её спиной и вёл учёного к последнему тупику — аварийным шлюзам.
— Никто пока не пострадал! — процедила Шурикова. — Для умного человека ты редкий дурак!
— Прошу, я… — он врезался спиной в стену. Дальше бежать было уже некуда, разве что открыть шлюзы и на личном опыте узнать, что станет с человеческим телом, вылетевшим со звездолёта в варпе. Интересный эксперимент. — Дайте мне объясниться, хорошо? А потом… поступайте по собственному разумению.
— Можешь начинать исповедь…
***
— Споровый двигатель использует грибницу prototaxites stellaviatori, споры которой мы выращиваем в лаборатории для создания мостов между точками в пространстве и времени. Особенности спор были открыты ещё до начала войны, но не применялись на практике, — устало заговорил Стамец, сидя на полу отсека под тяжёлым взглядом Ады. — Экспериментальные двигатели создали в январе этого года. Но их работа была нестабильной. Каждый запуск — риск для корабля и экипажа. Споры живые, они не подчиняются привычным нам законам, а вычислительной способности Компьютера просто недостаточно. Каждый запуск это потенциальный риск — неожиданная трансформация материи, включая живые организмы на борту, повышение уровня радиации до смертельно опасного для человека или создание межпространственного пузыря.
Он тяжело выдохнул и с гримасой боли сжал виски. Видимо, от нервного напряжения его состояние ухудшилось. Не встретив со стороны марсианки сострадания, он удобнее расположился в положении сидя и продолжил.