Ада объяснила ему на пальцах и на собственном примере, что в его голове спящая лояльная к Империи Клингонам личность, которая, подобно её берсерку, откликается на команды. Но в отличии от неё, личность займёт его навсегда и будет выполнять команды Л’Релл, как дрессированная собачка. А весь экипаж станет их жертвами. Она подробно описала, как создавали суперсолдат второй версии, не упустив, что случилось с её подругой Раечкой, чтобы на эмоциональном примере он поверил ей.
— Она была вундеркиндом. Её разуму могли позавидовать суперкомпьютеры. На Марсе чем бы она ни начала заниматься — всё давалось ей просто и сразу на уровне мастера. Но, сам понимаешь, Марс есть Марс. Они с братом хотели нормальной жизни. Самый простой билет — темпоральное военное училище. И документ, согласно которому нас могут как угодно «улучшать». Я оказалась недостаточно хороша для второй версии суперсолдат и попала в группу первых. Нас «обрабатывали» куда мягче… наверное. Если честно, никто из нас не помнит, что с нами делали, а записей не осталось. Нам точно ничего не удаляли. Группу два хотели сделать не только солдатами, но и совершенными компьютерами. Они должны были воспринимать данные без внутренних фильтров и возможности что-то не воспринимать. Так им удалили миндалевидное тело и не только его. Но эксперимент вышел неудачным. Да, вторые не в пример первым «включаются» по свистку. В прямом смысле. Но в мирном режиме они становятся солнечными детьми. Умственно отсталыми инвалидами. Такой была Раечка. Вечный ребёнок в теле тридцатилетней женщины. И… она всё помнила. Иногда об этом говорила.
— Ты считаешь, что в плену со мной делали то же самое? — побледнев, спросил он и, судя по глазам, поверил всему сказанному.
— Я считаю, что всех спасённых с клингонского корабля следует проверить. В твоём случае, — она тяжело вздохнула, — я знаю, что она собиралась включить спящую личность и сделала бы это, не вмешайся я. Лучше не приближайся к ней. Иначе мы навсегда потеряем Эша Тайлера.
Он кивнул, признавая правду. Пообещал не поддаваться слабостям и держаться подальше от клингонки. По крайней мере, пока может навредить своим же. Потом, например, когда закончится война, можно будет уже не боясь спросить с неё за всё, что с ним сотворила. Но не раньше. Есть враг куда страшнее. Так на повестке дня выступили Тени. Невидимая глазу троица, которая вместе с ними скоро прибудет на звёздную базу. Что они там будут делать — страшно подумать.
— Спрашивать у каждого, чего те хотят. А когда услышат удовлетворяющий их аппетиты ответ, то начнут «помогать». Сначала просто так, потом за «незначительную услугу», а под конец получат власть над планетами и народами. Сколько на базе представителей других планет? — поинтересовалась она.
Она выразительно посмотрела на Тайлера и вопрос стал почти риторическим. Он молчал. Понимал, что противник может выбирать не только между людьми и клингонами.
— Много, — привлёк их внимание Пол Стамец, незаметно подкравшийся, пока они говорили. — Практически шведский стол для того, кто захочет вдумчиво присматривать… По-по-простите, я…
— Садитесь, — кивнула на соседний стул Ада. — Мы не кусаемся.
Учёный выглядел не лучше, чем накануне, но глаза его снова горели какой-то безумной идеей. Как и в первую их встречу, он выглядел слишком поглощённым чем-то выше собственного существования, чтобы замечать, каким фанатиком выглядит. И, если раньше это скорее умиляло, то теперь настораживало. Тело офицера явно не выдерживало.
— Вы нас прервали такими словами, будто что-то знаете, не так ли офицер Стамец? — осторожно обратился к нему Тайлер.
— Я… да, я… честно, не знаю, как вам это объяснить. Такие вещи можно лишь испытать. В споровой камере в моменты перемещений я будто оказывался на самой высшей точке всех вселенных и видел с высоты грибницы всё. Я не преувеличиваю. Это настолько невероятная нагрузка на мозг, что я завязываю с этими полётами. На базе пройду медицинский осмотр и больше никогда… но… но… но… То что я увидел, — сбивчиво говорил он, пытаясь поймать за хвост суть. — Офицер Фогт, когда ты упомянула органотехнологических монстров, я вспомнил. Не конкретный образ или расу, скорее вспышки. Особые, важные точки истории во всех вселенных. Я постараюсь описать, как я это видел…
— Может, выпьете воды? — поинтересовалась марсианка, когда он сильно начал частить со словами без паузы. Учёный выглядел слишком уж взволнованным.
— Нет-нет, это важнее. Слушайте. Каждую тысячу лет приходят те, кто задаёт всем важнейший вопрос. После ответа на него вселенные погружаются в хаос. Миры меняются, расы исчезают, всё и вся накрывается тенью, — он выдохнул и всё же выпил стакан предложенной воды.