— Твою мать, — прошипела Ада, стукнув себя по голове планшетом. — Мы теряем время. Каждый день может оказаться решающим. Пока перепробуют всё…
Выразительный взгляд капитана заставил её осечься. По нему было заметно, что ровно то же он думал и говорил на совете. И ровно все те же тезисы оказались недостаточно вескими, чтобы перейти от болтовни, до которой клингонам не было дела, к чему-то по-настоящему работающему.
— Я думала, что составление рабочего плана будет проблемой. Да, оно и стало проблемой, но я думала, что проблема будет в недостаточной боевой мощи, наших возможностях разведки или идеи, что делать с племенем Изгоев, — Ада недовольно покачала головой. — Их бы выкурить с Флостона. Все эти двенадцать домов. Прицельно пнуть к их родной планете, чтобы на Кроносе был своего рода кворум. Половины домов для переговоров недостаточно.
— А Федерация в очередной раз не подвела, — саркастически добавил Габриэль. — Даже в сравнении с Империей Клингонов.
Провожая его взглядом до области каюты для готовки, Шурикова глянула на планшет. Список из полусотни вариантов, идей и предположений. Почти все либо слишком кровожадные для Федерации, либо слишком подлые, либо бесчестные. Нельзя строить мир любой ценой. Мораль превыше всей спасённой жизни во вселенной…
— Они не понимают, — громко сообщила она в спину капитана. — Они всего лишь видели Теней. Масштаб угрозы не просматривается через голограммы. Его можно только ощутить. После длительного контакта сомнений не остаётся.
Не хотелось признавать свои ошибки, но теперь весь её заговор со Стамецем и Тайлером стал глупой детской игрой в шпионов. Надо было убить Теней без лишних свидетелей. Голограммы происшествия имели бы то же влияние на верхушку Федерации, что и сейчас. Зато она не получила бы ранение. Да, инцидент вызвал фурор, но толку-то? Все живые свидетели мало на что могут в глобальных планах повлиять. Мистер Учёный с момента поимки начал играть в молчанку, а пыткодопрос в Федерации запрещён. В итоге он содержится под стражей, потому что отпускать его нельзя, но полезной информации от него никакой.
— Я совершила ощутимый просчёт, — нехотя признала она, привлекая внимание Габриэля.
Тот деловито сооружал для них какой-то очень вкусный ужин. Глядя на него, совершенно естественно снимающего стресс в готовке, и оценивая себя, продолжающую работать на его диване, в голову пришло крамольное сравнение. Даже ещё до базы, когда она прибыла повторно на Дискавери, они начали вести себя, как узаконенные партнёры! В прошлом это называлось женатые. Отгоняя странную мысль, она даже потрясла головой и, столкнувшись с вопросительным взглядом капитана, ожидающего продолжения её слов, опомнилась:
— Только клингон может с первого взгляда узнать древнего врага и прочувствовать всю угрозу! — со злостью на саму себя она вскочила с дивана и начала ходить по каюте кругами. — Тени вписаны в их гены, как незапамятный противник. Их религия и мифологический лидер Кахлесс — это точка старта от первого столкновения с ними. Они повторяют молитвами предостережения, в их священных книгах описаны все крохи информации о Тенях, даже их искривлённые изображения есть. Для остальных рас те стали сказочными бабайками, а клингоны верят и чувствуют. Л’Релл сменила свою враждебность на диалог только после того, как увидела собственными глазами. Теней надо было показывать клингонам, а не Федерации!
Захлестнувшее отчаяние от собственных ошибок, отбирающих время и загоняющих в тупик, вновь бросило её на диван. Она потратила столько времени в попытках убедиться, что не безумна, в то время как Торек сразу знал, что она в своём уме. Она тратила время, чтобы предоставить доказательства, но даже спящий в Тайлере клингон отозвался моментально и искренне при одном взгляде на древнего врага, а ОФП продолжает медлить и расплачиваться за это людьми. Но на место отчаянию пришла мысль. Безумная, коварная и способная изменить всё.
— Мне нужно поговорить с Тореком, Л’Релл и Тайлером! — выдохнула она. — Кажется, у меня наклёвывается что-то, что может сработать. И… Скайнет. Он тоже нужен.
— Каюта защищена от прослушивания. Бери ПИП и приступай к переговорам хоть сейчас, — отозвался Лорка, предоставляя ей возможность развить свою идею, не распаляясь на долгие объяснения, способные уничтожить волшебство момента. — С первым не раньше следующего дня. После отбоя я могу оставить официальное заявление. Одобрят как раз к подъёму.