«Это какое же? Оттепель после голодомора Третьей мировой? Значит, бизнес накрылся совсем недавно…»
Идея ужинать с Габриэлем Лорка все больше и больше казалась каким-то безумием. Она даже с Джимом никогда не ужинала. С предыдущим капитаном они были знакомы чуть больше пяти лет, за выслугу он повысил её до старшего офицера и сделал главой оперативного отдела, а она не стеснялась в выражениях при нём. И ни разу не посещала его каюту. А тут…
Всё же она пересилила свои сомнения и осторожно взяла одну ванильную печеньку. Капитан уже дожевал свою и, встав к ней вполоборота, что-то готовил на небольшой кухонной панели. Или, насколько позволял оценить зоркий взгляд, завершал приготовление. Пальцы тем временем разломили выпечку на две половины. Полая область оказалась пустой.
— Эм-м, пусто, — невольно вырвалось у неё.
— Ты ожидала что-то там найти? — поинтересовался капитан, почти не глядя в её сторону. Настолько его внимание занимало что-то аппетитно пахнущее. И совершенно не интересовало, что такие столовые приборы, как ножи и вилки, находились на расстоянии вытянутой руки Ады.
— Обычно в них кладут предсказания, — на автомате пояснила она, всё пытаясь понять, какую игру затеял капитан. Не мог же он без двойного и тройного подтекста пригласить её в свою личную каюту. Где подвох? — Например, «Сегодня вас ожидает волна неожиданных открытий».
Он усмехнулся и повернулся к ней, оценивающе оглядывая свою гостью. Под таким пристальным взглядом стало совсем неуютно. Мысли сами бросились в сторону ближайшего зеркала, чтобы оценить внешний вид. После всего произошедшего едва ли она выглядит привлекательно. Стоп! А зачем вообще хотеть выглядеть привлекательно для капитана?!
— Волна ожидает. Это точно, — кивнул он, будто бы наслаждаясь её разбитым состоянием с хаосом в разуме. — Но если бы я клал туда послания, то ограничился бы «Слушай, что говорит Габриэль Лорка, и всё будет хорошо».
— Тогда я бы точно подвергла сомнению подобные предсказания.
Дерзость сорвалась с языка сама по себе. Нервы? Попытка хоть в чём-то почувствовать себя чуть увереннее? Но в его присутствии она чувствовала себя даже более уязвимой, чем в камере.
— Ты меня плохо знаешь…
— Как и вы меня!
— Собственно, поэтому мы здесь, — улыбнулся он в ответ на её попытку его перебить. — У землян за ужином принято узнавать друг друга получше. А у вас?
— У марсиан за лепкой пельменей, — пробормотала Ада.
— Хм, теоретически и ваш способ можно будет попробовать.
Только сейчас она заметила, что сердце заходится в безумном стуке. Личная каюта капитана, приятный полумрак, разговоры, будто они действительно просто знакомые, а не капитан и заключённая на его корабле, запахи еды, нормальной еды — всё это нервировало. Не должен он с ней так разговаривать. Он капитан, он землянин, он из бесящей ОФП и воплощает в себе всё, что она презирает! Такие, как он, превратили жизнь марсиан в вечное выживание. Точно такие же капитаны, адмиралы, высшие чины и политиканы. Он из такого же теста. Он не может быть способен хоть на какую-то человеческую симпатию к марсианке, ведь она для него всё равно что земляной червь. Так откуда всё это?
Или она привыкла за все предыдущие месяцы, что к ней никто не относится, как к человеку? Привыкла быть диким зверем и теперь просто не может перестроиться?
Взгляд сместился с точки зрения «этот землянин держит меня если не прямо, то косвенно под прицелом» на «пока ни прямо, ни косвенно он не провоцировал меня на конфликт… а ещё он, вообще-то, мужчина».
Короткая стрижка по-военному добавляла суровой внешности капитана немного мальчишеской юности. Не прикрытые и не оттенённые большим количеством волос капитанские уши задорно торчали, внося раздор в зубодробительные военные стандарты. Но эта человеческая черта, обыкновенное несовершенство, очень располагала к нему. В нём ощущалось что-то неуловимо настоящее.
Разум с чувствами путались в показаниях. Разум с одинаковым рационализмом призывал выслушать капитана и не доверять ни единому его слову, а чувства добавляли в той же степени симпатий с антипатиями. Но пока процессом управляло его беззаботно человеческое отношение к ней.
С довольным видом капитан расположил на столе две больших плоских тарелки с настоящей домашней едой. Одну ей, другую себе. Макаронные изделия. Судя по виду, запаху и плотности — самые настоящие, из земной муки, без добавления синтетических заменителей. Натуральная свежая паприка, которую до этого Аде доводилось только нюхать, поскольку стоила она дороже золота. Позволить себе что-то такое марсианка не могла даже отдав несколько своих жалований. От запаха итальянских трав в томатном соусе, совращающих её обоняние чесноком, мускатом и томатами, живот свело болезненной судорогой. Неужели кто-то мог позволить себе настолько изысканные блюда? Ни одной синтетической добавки, ни одного заменителя. Густой плотный аромат сводил с ума. Смотреть на возвышающиеся поверх макаронных изделий маленькие мясные шарики, фрикадельки, было физически больно. Животное мясо! Даже в лучшие времена она получала в пайке небольшой вяленый ломтик, меньше одной такой фрикадельки, а тут сразу пять! Если её вместо кнута будут приманивать подобным пряником, то слишком велик соблазн согласиться. В конце концов какая разница, кто капитан, если кормить будут изысканными блюдами, даже если это разовая акция.