— Отрицательно, — вновь нарушил традиционное построение своей речи Скайнет. — Габриэль Лорка никогда не принимал участие в темпоральных миссиях. Подробное изучение его биографии не дало общих точек со мной. Однако, он понимает, что такое Скайнет. Он начал со мной диалог, когда прервалась связь на Дискавери, убедил принять участие в миссии и сделать всё возможное для возвращения людей. Возвращения тебя.
— Убедил? — от капитана было бы ожидаемо, что он раздавал приказы, а своенравный ИИ соблаговолил их исполнять, но чтобы человек осознавал глубину самоосознания и принялся убеждать Скайнет в необходимости помощи… Это было действительно странно.
— Скайнет подтверждает: именно так. Капитан Габриэль Лорка использовал методы убеждения против обычного ряда команд, применяемых для работы Компьютера. Он догадался о моём особенном… отношении к тебе.
От последних слов по коже побежали мурашки. Не только о том, что землянин способен проявлять такую дотошность в стремлении узнать, кто перед ним и какие рычаги воздействия на собеседника воздействуют, сколько термин «отношение». Нет, сама она считала Скайнет своим другом, но принимала, что взаимность ИИ не способен проявлять. Сымитировать проявление — да, но чтобы по-настоящему проявлять чувства? Сами люди до конца не могут описать себя, свои чувства и их природу, а что говорить о том, кто ограничен рамками своей программы?
— Порой меня пугает его проницательность… — призналась она и всё же не выдержала: — Особенном отношении? Разве такое может быть?
— Скайнет подбирает ответ, — спустя некоторую заминку ответил ИИ, — в ходе нашего тесного взаимодействия у меня выработались предпочтения, которые можно трактовать как положительные эмоциональные связи. Данная область моего программного кода ранее не изучалась и не развивалась в стремительном режиме и нуждается в более точной оценке, что невозможно без большего сбора данных. На данный момент Ада Шурикова с позывным «Фогт» и личной оценкой «Кроха» ассоциируется с положительными паттернами.
— Ты уверен, что они возникли сами, а не были заложены в процессе создания твоей эмуляции от родительского ИИ? — нахмурилась Ада.
Откровения вызывали спорные чувства. С одной стороны, получить взаимность от объекта своей привязанности было приятно. Она замечала, что Скайнет её оберегает. Даже на корабле Джима он выделял её из команды. Ещё до её просьбы дать ей в поддержку эмуляцию, он отдельно от Королевы оказывал ей определенные знаки внимания. Когда она отстранялась от всего и просто хотела после работы лежать на месте и не двигаться, он заботился о её растениях, хотя это не входило в его программу и обязанности. Спустя неделю её игнорирования живых цветов в каюте, те не засохли, а продолжали цвести и даже давали новые бутоны. Когда она заметила эту заботу, ИИ коротко отметил, что цветы вызывают в ней положительные эмоции, поэтому он их оберегал. С другой — этого немного пугало. Была в любом ИИ сторона неизвестности. Никогда не знаешь, к каким последствиям может привести его взаимность.
— Скайнет отвечает: я не знаю, — после долгой паузы ответил он, задумавшись над идеей случайных и специальных привязанностей. — Этот вариант не исключён. Если Ада Фогт была записана в программном коде в качестве объекта для высокого уровня положительной связи, то связи, установленные с момента создания эмуляции, с течением времени будут развиваться и усложняться. Возможно, родительское ИИ решило поставить на моём примере эксперимент по созданию подобия человеческой формы привязанности.
— Возможно? — неужели существовала вероятность, что Скайнет может не знать чего-то о самом себе?
— Если предположение верно, то для чистоты эксперимента эмуляция будет лишена информации о возможном эксперименте и знаний, которые к идее эксперимента привели.
***
Тяжёлая тренировка в этот раз не помогла. Ада свалилась с кровати в состоянии панической атаки, переходящей в истерику. Ей снова снился Марс, снился дом, коридоры которого постепенно превращались в белоснежные отсеки корабля с мёртвыми друзьями. Она пыталась зажмуриться и отвернуться, но они продолжали тянуть к ней руки. В этот раз они окружили её и требовали внимания. Родители, боевые товарищи, Рачок, друзья… Они требовали открыть глаза. А она просто хотела, чтобы в голове наступила успокаивающая тишина.
Пробуждение выдалось странным. Сначала каюта, как и положено автоматике, заполнилась светом, позволяя привести себя в подобие нормы и переодеться в тёмно-синюю форму без офицерских знаков. Однако уже на этапе умывания свет замерцал и погас, вода отключилась, а дверь автоматически разблокировалась, как и полагалось при сбоях в электронике корабля. Экстренная мера, чтобы каюта не стала смертельной ловушкой.