Но дослушаем президента, отвечающего на вопрос, где деньги.
«…Кстати говоря, не только в ценных иностранных бумагах могут быть размещены средства Стабилизационного фонда. Я обращаю ваше внимание на то, что приоритетные национальные программы появились в результате того, что правительство изменило уровень «цены отсечения», как вы знаете, до 27 долларов и поступления в бюджет увеличились. Это сознательный — по оценкам некоторых экспертов, достаточно опасный с точки зрения возможности соблюдения макроэкономических параметров, — но все-таки, на мой взгляд, обоснованный шаг, потому что граждане России должны почувствовать положительные результаты макроэкономической политики правительства, должны почувствовать. И мы должны вселить уверенность в наших людей в том, что правительство проводит правильную политику, чтобы повысить поддержку со стороны населения курсу, проводимому правительством по развитию страны. Думаю, что действия тем не менее являются обоснованными и достаточно взвешенными, поскольку предложенные параметры бюджета и развития экономики не нарушают макроэкономические показатели».
Тут, собственно, спустя три года и комментировать нечего. Все граждане России, ну кроме тех, конечно, кто имеет отношение к торговле сырьем, и тех, кто обеспечивает финансовое прохождение подобных сделок, в 2009 году смогли сполна прочувствовать «положительные результаты макроэкономической политики правительства». Более того, поддержка «правильной политики правительства» со стороны населения из года в год повышается. Это правда. Пастуший хлыст работает как надо. А что до приоритетных национальных программ, то на тот момент, когда глава государства приводил их в качестве положительного примера, они составляли — внимание! — 10,7 процента ВВП страны. Скажите, можно ли считать приоритетными статьи расходов, на которые лично вы, как глава семьи, готовы потратить менее процента от общего семейного дохода?
После того как президент завершил свой ответ, было объявлено, что трансляция пресс-конференции по телевизионным каналам прекращается, но по радио прямой эфир будет продолжен. Это заявление опять-таки было позже прокомментировано отдельными наблюдателями как имеющее какое-то значение, и вызвано оно якобы было этим самым вопросом. Но я должен внести ясность: еще в самом начале мероприятия было сказано, что федеральные телеканалы планируют транслировать лишь его первые два часа. За это время, надо полагать, уже всем корреспондентам этих федеральных каналов передадут микрофон, и глава государства, ответив на вопрос, предоставит возможность шеф-редактору новостей весь день гонять в эфире фразу «в частности, на вопрос корреспондента нашего канала, президент ответил…». Так вот. Еще раз. Вопрос о деньгах никак не повлиял на ход трансляции. Да, собственно, он почти ни на что никак не повлиял. Кроме, может быть, дальнейшей истории того, кто этот вопрос задал.
Пресс-конференция продолжалась еще чуть ли не два часа, журналисты продолжали задавать вопросы-пирожные, а президент, к удовольствию своему и аудитории, их поглощал.
Однако совершенно иные процессы проходили в это время в здании телекомпании ТВ-Центр. Руководство резонно интересовалось: а кто вообще Колосова туда пустил? И кто дал ему право задать такой вопрос от имени телекомпании? И, черт возьми, почему микрофон попал в руки именно к нему, если рядом сидел надежный, получивший инструкции человек с согласованными вопросами? Но в тот момент ответа на эти вопросы получено не было, поскольку человек, который мог бы все объяснить, сидел в Кремле, а устройства мобильной связи были сданы при входе.
Не знаю, нужны ли сейчас кому-то все эти объяснения — ведь прошло больше трех лет, — но для очистки совести коротко расскажу. Итак.