— Заткнешься ты или нет? — интересуется Садаев, приподняв брови и поворачиваясь ко мне. Мне же хочется его достать. Чтобы он психанул и высадил меня где — нибудь. В конце концов на улице уже ночь, а он еще не спал. Он может быть злым и совершать глупые поступки.
— Я беременная. Мне правда очень нужно пописать, — бормочу я.
— Остановлюсь в лесу, если не дотерпишь. Садись, — резко произносит Рустам, и в голосе звучат первые нотки ярости. Закатив глаза, я запихиваю свою задницу в машину, а потом и всю себя. Жду, что Садаев сядет рядом, но он внезапно закрывает дверь, обходит машину и садится на место водителя.
Я задумчиво рассматриваю салон. Неужели сам водит или сегодня под настроение? И не лень ему? Отец всегда использовал для этого водителя. Нравилось ему расслабиться и попялиться в телефон по дороге, читая последние новости рынка.
— А почему БМВ? — спрашиваю ненароком я, пока Рустам выруливает с парковки, — отец говорил, что это плохие машины. Ненадежные.
Я ловлю быстрый взгляд от Садаева в зеркале заднего вида.
— Тебе поболтать не с кем? Позвони своим подружкам.
— Ты отобрал у меня телефон. Конечно, мне не с кем поболтать. Отец, кстати, любил Мерседесы. Говорил, что БМВ — для понтующихся мажоров, а семейному человеку нужна машина серьезнее. Ты женат?
— Если бы я был женат — я бы с тобой посреди ночи не возился бы. Замолчишь ты или нет? У меня нет желания с тобой трепаться.
— Я отвлекаю себя разговорами. Ты обещал остановиться, как мне будет невмоготу терпеть.
Он ругается сквозь зубы. Я мрачно смотрю на его стриженный коротко затылок и широкие плечи, надеясь, что если физически одолеть этого зверя я не могу — то хоть достану морально. После жизни рядом с отцом и «любящей» матерью я научилась вести психологическую войну. Садаев называет меня чертовой «принцесской», думая, что я обласканная родителями, избалованная дочка. Хорошо, что он не знает почти ничего. Иначе бы от греха подальше приковал меня наручниками к батарее.
— Слыш, принцесска, если ты думаешь, что я идиот, и пущу тебя одну в туалет — не дождешься, — произносит внезапно Садаев, — бабу, которая свалила со своим дружком, хладнокровно вырубив при этом охрану… нет, хрен там. Будешь делать свои дела при мне. И заткнись, потому что иначе я займу твой рот чем — нибудь другим.
Дьявол, эта зверская скотина умнее, чем я думала. Я нервно закусываю губу и снова ловлю взгляд Рустама. Он усмехается так издевательски, будто меня уже нагнул. Время утекает сквозь пальцы, пока я прокручиваю в голове другие варианты повернуть ситуацию в свою пользу, но не придумывается ровным счетом ничего дельного.
«Просто расскажи ему все. Пойди на сделку с дьяволом» — твердит упрямо подсознание, — «сдайся, Диана, это не твои однокурсники. Этот человек хуже всех плохих людей вместе взятых, которых ты только знала. Попроси о помощи, дай ему что-нибудь полезное, или предложи… да хоть себя. Такие, как он, признают только девочек в беде. Вдруг он где-то дрогнет? Он же не просто на тебя тогда в клубе клюнул? Может быть, ты в его вкусе…»
Я злюсь на себя окончательно.
— Можно окно открою? — цежу я сквозь зубы, — душно.
— Тут климат — контроль, принцесса. Нихрена не душно.
— Мне душно! Воздуха хочу глотнуть!
— Твою ж мать, — Рустам выходит из себя, — открывай что хочешь, только отвали.
Я нажимаю на кнопку и окно с шорохом опускается вниз. В салон врывается свежий ночной воздух. Пахнет скошенной травой, цветами и сыростью. Я с шумом вздыхаю, приподнимаюсь, перегибаюсь через спинку переднего сиденья и спокойно забираю пакет с пистолетом. А потом, размахнувшись, вышвыриваю его за окно.
Прямо в высокую траву на обочине. А, может и в болото — судя по аккомпанементу из кваканья лягушек, который сопровождает полет пакета.
— Сука, — выдает Садаев и бьет по тормозам. Машина останавливается так резко, что меня по инерции наклоняет вперед, а Рустам начинает ржать. Громогласно и от души, — твою мать, принцесса, это самый твой тупой поступок за всю жизнь.
— Я просила ведь остановиться, — выдавливаю я. Это животное, еще раз выматерившись, выходит из машины, включив аварийку, а я, тем временем, молниеносно скольжу задницей по сиденью к двери на другой стороне. Дергаю ручку, вываливаюсь на шоссе, отметив, что позади нас тормозят еще две черные и дорогие машины, а потом бегу.
Впереди маячит зеленое поле.
Пока Рустам ищет свой пистолетик, я, может, успею в это время спрятаться. Хоть в траву лягу — и пускай потом прочесывает граблями всю эту зелень. Дверью я не хлопала, поэтому есть шанс, что обозленный Садаев даже не заметил мой побег, но я все равно стараюсь двигать ногами быстро.