Господи, и что мы делали с ним в постели? Меня начинает мутить, когда я представляю в красках, что происходило, а живот сводит странным спазмом.
— Лучше забей, — слышу я голос Темы и поднимаю на него взгляд, — если собираешься стрясти с него что-нибудь — не получится. Срок-то небольшой небось. На аборт и я тебе могу дать. Если молчать будешь.
— Заткнись, — отвечаю я. Задорожный вздергивает брови. Похоже, он не привык, чтобы с ним так девушки разговаривали, только мне плевать. Еще он мне будет говорить, что делать.
— Идиотка. Он тебя просто прибьет, если припрешься к нему с требованием содержать тебя.
Я молча отдаю телефон Эле.
— Я не стану с него ничего ТРЕБОВАТЬ, — выделяю я последнее слово, — но он должен же знать об этом? Если захочет — может принять участие в жизни ребенка. Нет — я и сама справлюсь. Не я первая в мире мать-одиночка.
— Но ты первая в мире баба, залетевшая от Садаева, — усмехается Тёма, — ты в натуре не понимаешь. Это не залет от твоего однокурсника, которому мамка подзатыльник даст и заставит взять на себя ответственность. Это ты сейчас говоришь, что тебе ничего не надо, а потом насядешь. Он что, идиот по-твоему?
Я вздыхаю. Лучше бы он был моим однокурсником, честное слово.
— Ладно, — вмешивается в разговор Оксана, — спасибо, Тём. Мы сами подумаем и разберемся, что нам делать. Поедем мы, короче.
Задорожный коротко смеется. Кажется, его веселят наши слова.
Эля и Оксана допивают коктейли, свой я оставляю нетронутым, и мы, попрощавшись с Темой, уходим. Я оборачиваюсь на секунду, перед тем, как исчезнуть в толпе.
Задорожный провожает меня очень внимательным и напряженным взглядом. Я готова поставить все, что угодно — стоит нам только уйти, как он позвонит этому Рустаму. Моя беременность — проблема и для Темы, в клубе которого мне подсыпали наркотик, и для Садаева. А я в мире богатеньких людей и мажоров всего лишь мелкая мошка, которую стоит поскорее прихлопнуть, если она очень назойливо жужжит над ухом.
У меня есть единственная вещь, которая меня может спасти, и, кажется, мне как можно скорее стоит ее припрятать.
Эпизод 5
— Диан, — произносит Эля, выдыхая вонючий сигаретный дым, пока мы торчим возле «Небес», ожидая такси, — ты не парься так. Тема, может, Садаеву и скажет, только вряд ли тот поверит. Мало ли у него в жизни было телок, которые заявляли, что беременны от него?
Я отхожу в сторону. Молча. Стою, глядя на заплеванную отмостку клуба, дышу нормальным свежим воздухом с запахом сирени, а не табака, и думаю о том, что, может быть, таких женщин было и много, только вот я действительно беременна.
— Если тебя будут искать кто-то от него, ты просто скажи, что соврала. Чтобы снова с ним увидеться. Он же ушел после вашей ночи? — продолжает Эля, а я пожимаю неопределенно плечом.
— Ушел.
— Ну вот и все. Ты-то, кстати, сама уверена, что это действительно его? Ничего не помнишь же.
Я кошусь на нее. Как я могу быть уверена в чем-то? Я не ДНК-тест, но думать о том, что в ту ночь я круто оторвалась сразу с несколькими мужиками… о, нет, это уже будет перебор.
— Может быть, он-то предохранялся, а ты потом еще с кем-то гульнула…
— Господи, помолчи, — обрываю я ее, и замечаю, как Оксана машет нам рукой, стоя рядом с желтым такси на парковке, — не хочу больше ничего слышать об этом. Мне надо домой.
— Куда? — она едва не роняет сигарету, а я направляюсь к такси, — Ди, а отметить?! Вечер еще не кончился!
— Отметить что? — иронично отвечаю я, — мой возможный групповой секс, который закончился беременностью? Меня вырубает, Эль. Спать я поеду.
Я не вру — меня действительно сильно клонит в сон после восьми вечера, уже на протяжении недели. Такое ощущение, что рядом со мной просыпается энергетический вампир, который одним движением высасывает из меня все силы, превращая в тряпочку. Аж до головокружения.
В такси я сажусь на заднее сиденье и проверяю телефон. В Ватсаппе меня ждут несколько сообщений от Гоши. Я открываю их и чувствую жуткий стыд. Несколько милых и заботливых сообщений, где Гоша интересуется, легла ли я уже спать, сделала ли курсовую и теплое пожелание сладких снов.