— Сколько можно этот скрип колодок слушать? Включи хоть музычку!
И еще миллион вариаций того, как маленькая девочка могла бы старательно исполнять и капризничать перед папой, чтобы он купил ей мороженое или хотя бы взял на ручки. Но я просто ехал с застывшим лицом, ни единым мускулом не реагируя на эти выкрутасы.
Хотя в отношении машины я был с Таней солидарен: меня тоже раздражало, что при наборе скорости до несчастных 110 км/ч ее уже начинало трясти так, будто мы заходили в вертолете на тяжелую посадку. Бардачок постоянно предательски открывался, и все содержимое обязательно вываливалось Тане на ноги, оставляя пятна на дорогущих новых джинсах, специально купленных «в поездку», что каждый раз приводило ее в бешенство. Внешний дискомфорт меня не беспокоил, а вот технические возможности автомобиля — даже очень. В пустынной бесконечной Патагонии, где заправки встречаются одна на 300–400 километров, а бачок бензина рассчитан на 40 литров, максимального хода машины в 300 километров могло просто-напросто не хватить. Я понимал: если мы где-то встанем, не факт, что за целый день мимо нас проедет хоть кто-то, а тем более готовый помочь. Поэтому максимально экономил топливо, но избежать грани фола так и не удалось.
В очередной раз, когда стрелка бензобака разрезала ленточку и шагнула за красную линию, навигатор попросил нас свернуть с основной дороги на грунтовку. Другого варианта не было, поэтому, вздохнув, я съехал, снизив до минимума скорость, чтобы не погубить машину. Не помогло. Судя по неуправляемости и тому, как нас подкидывало, она сама планировала нас пустить в расход. Дорога тоже не давала расслабиться — на особенно больших валунах и крутых поворотах колеса швыряло так, что я с трудом удерживал руль в руках.
— Что-о-о за-а фи-и-игня-я? — невольно делая голосом акцент на каждой кочке, выкрикнула Таня. — До-о-лго еще по та-а-акой доро-оге та-ащи-иться бу-удем?
Ну, думаю, это вопрос спорный. Относительно навигатора, например, такого бездорожья еще километров сорок, не меньше. Но есть в задачке еще одна переменная: лампочка бензина. И вот относительно нее нас хватит максимум на десяточку, не больше.
— Ско-о-оро будет о-остано-вка! Не пе-ережи-ивай! — весело выкрикиваю в ответ, не уточняя, где именно и как надолго она случится. Лучше решать проблемы по мере их поступления.
В какой-то момент мимо прогромыхал огромный грузовик. «Лихие местные, — пронеслось у меня в голове, — я тут еле шевелюсь, а они еще и гоняют». Пыли поднял столько, что пару секунд ехали на ощупь. Зато, когда этот песчаный туман рассеялся, за ним появилось несколько зданий.
— Файнали! — с облегчением выдохнул я, выскакивая из машины. — Тут на станции должна быть заправка! Но… это не точно, — растерянно добавил уже секунд через двадцать, когда стало понятно, что бензином тут и не пахнет. В любом смысле слова.
Оказалось, что мы просто забрели на отрешенную от всего мира ферму. Но выбор у меня был невелик — шанс все равно нужно было использовать: либо бензин, либо ночлег. Машина все равно уже не заведется.
С первого взгляда на ферму сообразил, что по ночлегу отмена. Если культурный шок прихлопнул даже меня — Таня вообще из машины не выйдет. Было ощущение, что тут живет либо никто, либо страшные свиньи. Вокруг дома все завалено какими-то балками с ржавыми гвоздями, а сверху присыпано куриным пометом. У порога стояли тазики с мутной вонючей водой и уже давно закисшим в них бельем. Каждая деталь была настолько грязной и заплесневелой, что было боязно ее коснуться. Поэтому я старался проявить чудеса гибкости и с каждым шагом задирал ноги до самой груди, явно напоминая со стороны испуганного страуса. Главное — ничего не задеть… Вспомнил, как в детстве играли с друзьями в знаменитую проходку под веревкой грудью вверх. Тогда почему-то было веселее.
Внутри дома к бытовому мусору добавился органический, и в нос ударил неприятный едкий запах чего-то сгнившего. Хозяев, кажется, не смутил ни мой слегка брезгующий вид, ни я — как явление в принципе. Посреди кухни (она же спальня, она же ванная) прямо на полу восседало тучное семейство, остро увлеченное ни разу не низкоуглеводным обедом. Перед ними, в импровизированном кругу из поедателей, стоял вертел с растопыренной во все стороны огромной тушей свиньи. От которой каждый своим ножом отрезал лакомый кусочек. Мне не хотелось прерывать этот акт, но ждать, пока их желудки заполнятся или эта огромная туша закончится, времени не было.
— Disculpo, извините, пожалуйста, мы путешественники, у нас закончился бензин. Вы нам не поможете? У вас можно купить топливо? — осторожно поинтересовался, заглядывая в дверной проем.