- Итак, начнем! – скомандовала я.
Мария несла впереди себя огромный металлический таз, который напоминал не то щит, не то черепаший панцирь. А Андрей Иванович держал перед собой тележку. Тележка без садовника тоже имела внушительные размеры, но в комплекте с габаритами Андрея Ивановича резко уменьшилась.
- Заходим в дверь!
Маша с энтузиазмом ломанулась в дверь. Диаметр таза в проем двери не вписался, а как гласит третий закон Ньютона - сила действия, равна силе противодействия и имеет прямо противоположное направление. Поэтому, хрупкую Машу, отшвырнуло от косяка и выбросило туда, откуда она явилась. От неожиданности таз был выпущен из рук, поэтому, когда Маша шлепнулась на землю, следом, ее накрыло тазом.
- Вот оно, оказывается, как, - задумчиво произнес Андрей Иванович, – накрывает медным тазом!
После того, как мы вдоволь насмеялись, перешли ко второму дублю. Маша боком вошла в дом, следом за ней Андрей Иванович торжественно внес тележку. Оккупировали пространство вокруг входа в подвал. Маша свернулась калачиком и прикрылась тазом, как щитом. С тележкой и садовником – было сложнее.
Андрей Иванович корячился за тележкой и бубнил:
- Если там бомба, то мне либо зад разорвет, либо башку снесет!
- Вам еще открыть надо лопатой! Боком встаньте! И тележку на бок положите, тогда на карачках все получится! – корректировала я мизансцену.
Пока мы проводили подготовительные работы на улице, а мы это делали шумно! То привлекли внимание одного из телохранителей, которые немой тенью передвигались по резиденции. Любопытный воин зашел в терем садовника в тот момент, когда Мария сидела под тазом, а Андрей Иванович раскорячился за тележкой и пытался подцепить крышку люка лопатой. Крышка приподнялась, сантиметров на двадцать – тридцать, и грохнулась на прежнее место. Я стояла в углу, за посудным шкафом, т.к. это самая удобная точка обзора, и воин меня не видел, как, в прочем, и я его. В тот момент, когда крышка с шумом грохнулась, я, с дури, заорала из своего угла:
- Бабах! Бомба!
- Мама! – заорала из-под таза Мария. Видимо сильно вжилась в роль.
- Едрен батон! – выругался садовник и каким-то чудом весь уместился в пределы тележки.
- На пол! Голову прикрыть! – заорал телохранитель и грохнулся на Марию. Если точнее, на таз, под которым она была. Маша раздавлено крякнула.
Я вышла из своего угла, обвела всех восхищенным взглядом и торжественно произнесла:
- Стоп! Снято! Красотааа!
Первая пришла в себя Мария, которая постучала в таз, а потом заорала, находясь все еще под давлением телохранителя и таза:
- Получкина! Мне говорили, что ты чокнутая, но не до такой же степени!
Затем из тележки, в прямом смысле слова, выбрался садовник и улыбаясь, чертыхнулся. Телохранитель поднял голову, увидел, что все живы и всё цело, выматерился одними губами, встал сам, отскреб Машу с пола и частично с таза и удивленно спросил:
- Мария Витальевна, а это, вообще, что было-то?
- Это, блин кино! Цирк уехал, клоуны остались! – еле сдерживая смех, ответила Маша.
Пока живы эмоции, надо срочно записать! Я поблагодарила всех за участие! Еще раз извинилась за глупую шутку и умчалась строчить роман.
***
Драгунский и Димасик активно расковыривали «заговор», причем делали это в ускоренном режиме, чтобы мне, не дай Бог, в голову какой-нибудь бред не успел заползти, и я не отправилась геройствовать. Нашли исполнителей вместе со взрывчаткой в Красноярске. Обезопасили строительную площадку. Вышли на след питерской банды, которая получила заказ на ТЦ. Появились зацепки по нефтеперерабатывающему заводу. Вот только заказчик оставался темной лошадкой. Тортичи вели себя спокойно и никаких признаков паники не подавали.
- Найдем заказчика, выйдем на киллера, - восьмой раз повторял Димасик, отчитываясь по телефону за каждую успешно решенную задачу. Драгунский названивал с не менее регулярной настойчивостью.
***
Летняя погода не баловала стабильностью. Теплый ласковый день сменился хмурым вечером и завыл от тоски, орошая резиденцию Кореневых крупными слезами дождя. С веранды пришлось убраться. Я люблю дождь, когда, завернувшись в плед, с бокалом вина или чашечкой чая можно смотреть на стекающие по стеклу капли и немного поминорить. Сейчас минорное настроение отсутствовало. Душа требовала действий. Гремел гром, дробью барабанил дождь, порывами шумел ветер. Я стояла напротив витражного окна и дрыгала ножкой.