– Зато… знают… – Копейкин с усилием поднялся, опираясь на люк. Каждый шаг – через жгучую боль.
Дебафф "Штраф за мат" (усиленная боль) активен еще 1час 45 минут.
– …что с нами… лучше не связываться… – Он потер спину. – Идем… в помойку… к Гарту. Нужна… похлебка… ведро… и солома… помягче. И чтоб… никто… не трогал… мой живот. И спину. И ноги. И... в общем, ничего не трогать! Пока боль не пройдет!
Они побрели к канализации. Плюх тащил люк.
– Щит из него выйдет неплохой – "Щит Позора"! Или "Люк Ярости"! С твоим новым достижением – самое то! Прочность: 3/50... эх.
Печень шел последним, нервно оглядываясь. Его пальцы сжали теплый камушек. Он почувствовал холодный, оценивающий взгляд. Резко обернулся.
Ничего. Пустой переулок. Лишь на мгновение – мелькнувшая тень за углом. Быстрее крысы. Бесшумно.
– Что? – спросил Плюх.
– Кажется… кто-то следил. Не из банды. Другой.
Копейкин крякнул, прижимая люк к животу.
– Идем быстрее. А то я щас… сам рухну. Больно блин...пресвятая кошкоматерь ...
Они скрылись в темном провале, оставив следы грязи, вмятину от люка и запах ярости. Проблемы только начались. "Бритоголовые" не забудут. "Кот танк" и его команда входили во вкус игры. Дорого, больно, но с огоньком.
Глава 12. Зловонный рыдатель
Воздух на «Дне» сегодня пах не просто безнадегой, а безнадегой, слегка приправленной чем-то сильно химическим. Герои вылезли из канализационного чрева, и первое, что услышали, был оживленный разговор двух бродяг-НПС у полуразрушенной бочки.
— Слышь, Грязнуля, вчера ночью у Перекрёстка Вонючек приключилось! — бубнил один, ковыряя грязным ногтем в зубах. — Сам Сержант Брун, слышь, в канализацию грохнулся!
— Ага! — подхватил второй, с наслаждением почесывая живот. — Люк, слышь, сняли! Прям под ним разверзлось! Бухнулся по самую шею в эту благодать, доспех парадный — в хлам измазан! И ногу, слышь, вывихнул! Орал, что вора найдет — заставит языком броню вылизывать!
Копейкин, тащивший за собой новый, непривычно блестящий и явно тяжелый канализационный люк, резко прикрылся им, как щитом, закашлявшись.
— Кхм-кхм! ...Котомать-блудница... — пробурчал он, старательно избегая взглядов Плюха и Печеньки. — Что сразу я-то? Может, само открутилось? Ветром сдуло? Или... гоблин тут шастал? — Он бросил подозрительный взгляд на Плюха, который только что любовался своей «Короной Королевы Крыс».
Плюх расхохотался:
— О, Копей! Да ты ж гений инженерной мысли! Трофейный люк! И прочность — полная! Красава! Предлагаю имя: "Щит Неожиданного Ныряльщика"!
Печенька побледнел:
— Ты... ты действительно стащил люк, пока стражник...? Копейкин! Нам и так "Бритоголовые", слежка, а теперь городская стража?!
— Нашел! — упрямо прорычал Копейкин из-за металлической защиты. — Валялся! Бесхозный! Котовья... удача! Не приставай!
* * *
В зловонном полумраке «общаги» Гильдии Отбросов царило редкое оживление. Копейкин, избавившийся от адской боли штрафа, с любопытством наблюдал, как Плюх возился с кучей склянок, пакетов и какого-то подозрительного, вонючего хлама в углу, отведенном под «мастерскую». Рядом валялись обгоревшие тряпки и обломки кирпича – немые свидетели недавних экспериментов. Печенька сидел на своей соломе, нервно перебирая теплый камушек.
— Пацаны! — Плюх вскочил, сияя зеленой физиономией. — Решено! Продаем рецепт "Вонючки"!
— Опа, — хмыкнул Копейкин. — Деньги на вход в город нужны? Или на новую корону?
— Лучше! — Плюх заговорщически понизил голос, хотя вокруг кроме них был только храпящий Бочка. — Я... я улучшил технологию! Но это секрет! А старый рецепт — устаревший хлам. Продадим его какому-нибудь лоху... то есть, начинающему алхимику-энтузиасту!