Шум работающей кофемашины привел Оливию в чувства. Она осторожно выглянула из-за шторы и продолжила наблюдать сквозь полупрозрачный тюль. Блондинка лежала на диване, опустив голову на сцепленные в замок руки и широко раскинув ноги.
— Хрена ты быстрая, — выплюнула женская версия Алекса, взглянув на выключившуюся через минуту кофемашину. — Я даже не успел подумать о смысле жизни.
Оливия смогла уйти только через час, когда Алекс — а к концу пятой минуты у нее не осталось сомнений, что это был именно он, — разобрался с чашкой китайской лапши, посмотрел пару коротких роликов на Ютубе, отправил несколько сообщений и знакомой походкой направился в спальню.
Ей удалось сдержать слезы. Забрав умело припрятанную сумку с подоконника, Лив на цыпочках подкралась к двери, осторожно повернула замок и вышла. Щелчок прозвучал громче, чем хотелось бы, но Лив надеялась, что дверь в спальню и размер квартиры сделают ее побег незаметным.
Решение найти Миранду ударило в голову молниеносно. Лив не общалась с ней после той встречи, но у них оставались общие знакомые. Услуги гадалки, спиритические сеансы. Оливия все так же недоверчиво качала головой, когда слышала очередную историю о ее способностях.
И оказалось той, у кого не осталось и капли сомнений в ее таланте. Ведьма. Настоящая прислужница Дьявола.
Крошечная квартира в пригороде. По слухам, Мира неплохо зарабатывала, но жила все так же скромно. Может, отдавала все на благотворительность в попытке замолить собственные грехи?
Оливия подошла к старой деревянной двери и уверенно постучала. Третий час ночи. Если на ее стук не выйдет сама Миранда, то уж точно проснутся соседи.
Стук становился громче, но Оливию совсем не волновали возможные жалобы соседей.
Она почти отчаялась дождаться ответа, как вдруг дверь тихо скрипнула, открываясь.
— Входи, — тихий голос прозвучал из глубины тускло освещенной комнаты.
Она осторожно толкнула дверь и шагнула в полумрак.
— Долго же ты добиралась, — смутно знакомое лицо исказилось в ухмылке.
— Сумасшедшая ведьма. — Оливия бросилась к развалившейся на кресле Мире и отчетливо представила, как в приступе ярости царапает ей лицо.
Это было самым меньшим злом, которого она заслуживала за то, что сделала с ее сыном. Но первыми под пальцами оказались волосы. Лив вцепилась в распущенные пряди и с силой потянула густую копну на себя.
— Ненавижу!
— А ты способна на другие чувства?! — вскинулась Мира. — Ты должна быть благодарна мне, Ли-и-иви. Только моя заслуга в том, что твой мальчик умеет любить. А он умеет. Уж в этом я не сомневаюсь. Он так ее любит, что и через пять лет, вопреки моим стараниям вытрясти их друг у друга из памяти, смог забыть только цельный образ. И, даже встретив ее снова, он влюбился. Может, пока не осознает, но уверена, что это ненадолго. Любил девчонку. Влюбился в девушку. И даже…
Мира громко засмеялась, от чего Оливии захотелось содрать ее волосы вместе со скальпом.
— Чего уж там, уверена, будь он бессмертным вампиром, даже древней старухой продолжал бы любить свою… А вот имя я тебе не скажу, — усмехнулась она, мстительно сверкнув глазами. — Удивительно, как у таких ничтожных родителей мог появиться способный на постоянство ребенок.
— Чье имя? Что ты несешь? Мира, что ты придумала в этот раз?
— Успокойся, Ливи. Твой ребенок не единственный, кто вынужден жить в двух телах. Он нашел прекрасную девочку. Нежную, искреннюю, любящую... Трусиху.
Холод, с которым Миранда закончила бессмысленную тираду, заставил Оливию отшатнуться. Мира довольно улыбнулась и продолжила:
— Ему было восемнадцать, когда он впервые сбежал из дома и вернулся четыре недели спустя. Наверняка ты хорошо помнишь то лето?
Лив молча кивнула.
— В том лагере они и познакомились. Случайная встреча. Первая любовь. И поцелуи, разумеется, были. Но разве это справедливо: оставлять влюбленную девочку в неведении? Она должна была принять его таким, какой он есть, со всеми его недостатками. Как Белль впустила в свое сердце Чудовище.
— Ты бы уже определилась с сюжетом выбранной сказки, Мира...
— Все сказки написаны по одной кальке, — отмахнулась Миранда. — Он не признался. Она... увидев его неприглядную сторону, не стала разбираться, в чем дело. Решила все на горячую голову и разбила ему сердце. Я была в ярости! Почти идеальный конец созданной мной сказки разрушила незрелая соплячка! — Ноздри Миры раздувались от злости, будто сердце разбили ей, а не тому, кто страдает по ее прихоти. — Алекс уже получил наказание, и всю силу своего гнева я обрушила на девушку. Поразительно, как у них совпал возраст. Ей вот-вот должно было исполниться шестнадцать. И, конечно же, я придумала для нее шедевральный подарок!