— Прекрати, — говорю я строго, после чего, улыбнувшись, добавляю: — Диванная обивка намного мягче этой столешницы.
— Мне непринципиально, туда мы тоже доберемся.
— Потом не говори, что я не предупреждал. — Я возвращаюсь к ее губам, ожидающим моего приглашения.
Я точно в отключке. Целую ее, не замечая, как ловко Надин избавляет меня от рубашки и принимается с легким нажимом водить по спине, царапая кожу.
— Ведьма, — хмыкаю я в ухо, прикусываю кожу на шее.
Тут же память подкидывает образ другой девушки, до сих пор носившей это почетное звание. Кошка. Маленькая пантера. Интересно, в постели ты какая же безрассудная, как в танце?
Я отрываюсь от поцелуя, пытаясь избавиться от наваждения. Смотрю на свою красивую спутницу, убеждая себя в том, что она ничем не хуже.
С призывной улыбкой Надин хватается за молнию на платье, не сводя взгляда с моих губ. Слегка двигает бедрами, приподнимая подол платья до талии, и...
Звонок в дверь. Я трясу головой, решив, что мне показалось. Но реакция Надин доказывает, что это не глюки.
— Кого-то ждешь?
— Только тебя, — бросаю я, махнув рукой на продолжающиеся звонки.
Надин пожимает плечами и возвращается к поцелую.
Чьи-то мечтающие о переломах пальцы продолжают звонить, несмотря на игнор с нашей стороны. Я собираюсь отключить звонок одним нажатием кнопки и увести Надин вглубь квартиры, но в дверь начинают упрямо стучать. Раз. Два. Три. Удары становятся чаще и сильнее. Дверь грохочет так, что я невольно пугаюсь реакции даже тех немногочисленных пока еще соседей на лестничной площадке.
— Подожди в спальне, я быстро, — бросаю я, спуская Надин с тумбы и легким движением толкая в сторону приоткрытой двери.
Мой раздраженный — нет, скорее разъяренный взгляд, — падает на довольную физиономию парня в форме службы доставки.
— Ваша пицца! — выдает он с порога, чуть не оглушив меня своим криком.
— Я не заказывал пиццу, — шиплю я чуть менее злобным тоном. Его сияющее лицо обезоруживает своим непробиваемым выражением.
— Ваш заказ уже оплачен, нужно только расписаться в квитанции, — не сдается парень, все так же улыбаясь, словно ничего не слышит.
Черт... Да он же реально глухой!
Я пытаюсь скрыть уменьшающееся раздражение за снисходительной улыбкой.
— Заказ не мой, я ничего не оплачивал, — говорю уже громче, отчаянно жестикулируя.
Кивая, он сияет сильнее прежнего.
— Все верно, оплатили не вы, а тот, кто заказал ее на ваш адрес!
— Наверное, это ошибка, посмотрите еще раз, — произношу я повышенным тоном, все еще надеясь, что у соседей хорошая звукоизоляция.
— Ошибки нет, пицца ваша. И я обязан отдать ее, иначе получу выговор!
— Как все сложно, — ворчу я, окончательно сдаваясь. — А где гарантия, что она без сюрприза? Может, меня кто-то отравить решил?
— Позвоните в пиццерию и пробейте меня по ID, — отмахивается курьер, не смутившись моих подозрений.
Даже он понимает абсурд этой ситуации. Кто в здравом уме заказывает пиццу, желая остаться при этом анонимным? Я думал, такие трюки проворачивают только с цветами и другими несъедобными подарками. В крайнем случае, это мог быть шоколад, дорогие десерты, но... пицца?
Я заглядываю в холодильник, пытаясь найти место для огромной коробки, когда в комнате показывается смеющаяся Надин.
— Даже не попробуешь?
— Мы только из ресторана. И я не знаю, кто ее отправил, — отмахиваюсь, пристраивая коробку на единственной свободной полке.
— Там мы почти не притронулись к еде, — замечает она, грустными глазами провожая коробку.
— У нас была причина.
— Ты прав. И причина никуда не делась.
Надин прислоняется к спинке дивана, медленно проводит руками по обивке, не сводя с меня откровенно раздевающего взгляда, и протягивает хрипловатым голосом:
— К черту пиццу...
Уверенным движением она тянет меня в сторону дивана, укладывает на спину и садится сверху. Платье ловким движением оказывается на полу, рубашка летит следом за ней.