Когда ты успела, Алекс? Сколько я спал, что позволил тебе превратить это тело в ходячий распылитель феромонов?
Я ищу способ подавить ее голос, не задумываясь о том, что под действием алкоголя эффект может быть обратным. Но голос, который я слишком часто слышал в последнее время, внезапно исчез, оставив меня «наслаждаться» этим прекрасным видом в одиночестве.
После третьего залпа взгляд падает на толпу танцующих. И как я до сих пор не догадался? Нужен простой способ снять напряжение. Да, Алекс — девушка. Чужое тело. Но кто сказал, что этому телу не нужна разрядка? Я же могу развлекаться так же, как и всегда? Сколько их кругом: тех, кому все равно, с кем оказаться в постели? Среди огромной толпы найдется хоть одна — и да здравствуют свободные отношения!
Но не успевает нога Алекс шагнуть на танцпол, как моя уверенность в ярком продолжении ночи испаряется. Клубную музыку сменяет типичный медляк, и несколько симпатичных девчонок в радиусе моей видимости быстро оказываются под прицелами самых прытких охотников.
Я оглядываюсь по сторонам и трясу головой, избавляясь от возникшей безумной мысли подцепить хотя бы парнишку. Затерявшегося одинокого ботана без претензий на секс. Только бы не скиснуть от скуки.
Но на расстоянии нескольких шагов встречаюсь взглядом с парнем, встречи с которым пытаюсь избежать уже несколько дней. И надеюсь, что дрожь, в которую бросает это тело, вызвана только паникой.
Я пячусь назад, сталкиваюсь с возмущенной моей нерасторопностью парочкой и отворачиваюсь. Но перед этим испепеляю Сэма взглядом, в котором плещется чистая ненависть. Наверняка выходит совсем не убедительно, но, видит Бог, я действительно хочу, чтобы он ушел. До последнего момента. До тех пор, пока он не оказывается совсем рядом и, наклонив голову, шепчет:
— Потанцуем?
Разум сквозь толщу гудящей в мыслях воды тихо скандирует: «Даже не думай! Только попробуй! Нет...»
Но все мое тело вопит громче музыки, сотрясающей стены клуба: «Катись-ка ты нахер, Хорнер!»
И я выдыхаю:
— Пойдем.
Я хочу повернуться к нему лицом, чтобы видеть его глаза. Чтобы знать, в какой момент этот танец рискнет превратиться во что-то иное. Но спина касается тонкой ткани футболки, сквозь которую я чувствую край каждой каменной мышцы, обрисовывающей его крепкое тело.
И я расслабляюсь. Кладу голову ему на плечо, закрываю глаза и ныряю в волны заданного чужим телом ритма.
Пусть так. Не могу больше бороться. Я хочу этого... Так же сильно, как хочет Алекс. Ее. Ничуть не меньше. Разве моя вина в том, что нас накрыло одновременно?
— Пожалуйста, Сэм... — Мой голос срывается. Пульсация на шее выбивает пулеметную очередь от легкого касания теплых губ к моей пылающей коже. — Не дай мне сбежать...
Он замирает. Оставляет дразнящий поцелуй на подбородке и тянет лицом к себе. Знает, как исполнить мою просьбу, поэтому выбирает самый действенный способ. Он улыбается нежной, но торжествующей улыбкой, соединяет руки за моей спиной, словно пытаясь лишить последнего шанса на отступление. И целует. Так, что подошвы обуви теряют опору, а сердце бьется с бешеной скоростью, пока я пытаюсь рвано хватать воздух в коротких, как вспышки, перерывах. И, более того, во мне растет уверенность, что от нехватки кислорода я скорее умру в тот момент, когда мы прекратим этот обжигающе сладкий танец губами.
Я точно в авто, что катится на высокой скорости к краю обрыва. Мчусь вперед, как сумасшедшая, давлю на педаль и довожу скорость до предельной. Знаю, что спастись не удастся, и беру от оставшейся жизни все — закрываю глаза и наслаждаюсь безумной пляской, что устроили в крови эндорфины. К черту страх! Я уже погибла. Пусть последним мгновением будет то, в котором я живу по-настоящему.
Он разрывает контакт, заставляя мое сердце пропустить пару ударов. Но ненадолго, всего на короткие доли секунды, необходимые, чтобы сказать:
— Я скучал по тебе...
Глухой удар металла и звон битого стекла от упавшего в пропасть автомобиля. И новый виток. Новая жизнь. Любовь как кислород. И я смогла бы заткнуть любого, кто бросится доказывать мне обратное.
Господи...
Сэм Макдугал, неужели я… влюбляюсь в тебя?
***