Я все еще смотрю в его глаза и, не задумываясь, бросаю:
— Хочу.
И тут же понимаю, что мысли все еще о чертовом поцелуе. К счастью, он имеет в виду танец, ведь первый закончился. Быстро. Так, словно мы касались друг друга не больше минуты. Боже! О чем я думаю…
— Алекс, давно не виделись! — раздается чуть хрипловатый женский голос.
Я слышала его всего пару раз. К тому же на фоне разговоров он звучит по-другому — неудивительно, что я не сразу узнаю его обладательницу. Надин.
— Привет, — Хорнер улыбается и протягивает ей руку. — Слышал, ты попала в больницу.
— Ага. Пищевое отравление.
Они молча переглядываются, словно думают о чем-то известном только им, и одновременно усмехаются.
— Как видишь, даже моя жертва не спасла меня от возмездия.
— Надеюсь, ты шутишь.
— Конечно. Просто заедала учебный стресс залежавшимся в холодильнике десертом.
Весь их разговор я слушаю, делая вид, что занята поиском свободного столика. Один вполне удачно оказывается в нескольких метрах. Я молча киваю Хорнеру, который зачем-то продолжает держать меня за ткань юбки, натянуто улыбаюсь только сейчас заметившей меня Надин, и направляюсь к столику.
Ноги нещадно ноют, рыдая от тоски по любимым ботинкам. Новая обувь, да еще и каблуки... Милли, за что им это?
Мягкий свободный диван становится моим спасением: я освобождаю ступни от кожаных оков тонких ремешков туфель и прячу их под широкой юбкой. Блаженное одиночество радует меня недолго. Один из друзей Алекса плывет к моему столику вместе с аперитивом.
— Не пьешь, не танцуешь. Ты в клуб пришла или на поминки?
— Еще пара-другая танцев, и поминки можно будет устраивать моим ногам, — вздыхаю, кивая под стол.
Вин опускает голову, сочувствующе улыбается и наливает прозрачную жидкость в бокал.
— Обезболивающее.
— Сомневаюсь.
— А ты попробуй.
Я цепляюсь взглядом за несостоявшуюся пару, которая продолжает весело щебетать, и рука против воли тянется за бокалом. Хорнер будто чувствует, как я гипнотизирую его спину, и оборачивается. Я успеваю отвлечься на изучение жидкости в своем бокале, слегка тяну носом и отставляю напиток в сторону.
— Не настолько все серьезно...
— Ты свободна?
Пока я гадаю, для чего именно Вину понадобилась моя свобода, он уточняет:
— Могу достать удобную обувь, если сходишь со мной на чашечку кофе. Например... завтра?
Он смотрит за спину, оценивает Хорнера, увлеченного разговором с эффектной мулаткой, и качает головой.
— Я думал, у вас с Алексом что-то наклевывается. Вижу, что нет. Вряд ли ты согласишься на мое предложение, но, если не спрошу, буду полным идиотом.
— За пару удобной обуви я бы сама купила тебе чашку кофе, и не одну. Но я не против друга, а тебе нужна... девушка? — Он пожимает плечами. — Очередные сложные отношения моя психика точно не выдержит.
— Ты про этого идиота? — беззлобно ухмыляется парень, кивнув в сторону Хорнера.
— Если даже друзья считают его идиотом...
— Будет дважды идиотом, если упустит возможность, — бормочет он, утопив последние слова в бокале крепкого алкоголя.
***
Милли наконец-то вспоминает, с кем пришла «отрываться», и подбегает к столику. Возбужденная, с сияющими глазами и легким румянцем на щеках. Лоб в мелких каплях пота, что неудивительно при такой-то активности в танцах. Странно, что платье еще сухое.
— Скучаешь? А твой где?
Когда это Хорнер успел стать моим?
— Рамирес, ты пьяна, — другой причины для подобных выводов я не вижу.
— Вы та-а-ак горячо танцевали, — шепчет подруга. — С вас половина ребят глаз не сводила. Правда, Сэм! Спроси у Спенса!
— Да они наше танго со дня рождения Спенсера забыть не могут. Кстати, когда ты успела с ним сблизиться? Вы встречаетесь?
— Мы дружим! — слишком громко возмущается Рамирес.
— С Питером ты тоже дружила. А еще был Крис в восьмом классе и, дай вспомню... Лансер на первом курсе. Ты все уши мне прожужжала о вашей дружбе, пока он не уехал в Канаду.
— По крайней мере, у меня симпатия появляется не на почве взаимной неприязни, — сдается подруга. — И чем тебе помешали мои чувства, даже если это и правда?