— Пристегнуться не пробовала?
— Меньше пить не пробовал? Хотя бы когда за рулем.
Приехали. Сегодня я снова в роли бездонной бочки для алкогольных напитков?
— Один глоток в начале вечера. Всего-то.
— Да ты сегодня трезвенник! А я собиралась меняться местами.
— Вести машину без прав?
— Точно, — недовольно морщится Сэм, откинувшись на спинку. — Моя сумка...
— Интересно, какой вариант для нас оказался бы лучше: водитель без прав или без головы? — Ответ очевидный, но мне хочется отвлечь ее от затянувшихся с начала поездки молчаливых рассуждений.
— Лучший вариант — оставить машину у клуба и вызвать такси.
Не по годам мудрая девушка. И как я до такого не догадался!
— Я мог бы подвинуться, тут широкое сиденье. — Очередная шутка. Но разве можно сдержаться, когда она отвечает на них с таким серьезным видом?
— Спасибо, что не на колени сесть предложил, — продолжает Сэм с непроницаемым выражением лица. — Решил оставить без прав обоих? Чтобы никому обидно не было?
— За первый случай я бы отделался штрафом.
— А что насчет меня?
— Вот тут я все же посадил бы тебя на колени. А копам сказал бы, что ты берешь уроки вождения.
Сэм прочищает горло, поправляет рукав, который то и дело сползает с плеча, и сдержанно улыбается.
— Интересный метод обучения.
Но правда в том, что окажись она на моих коленях, в последнюю очередь меня волновали бы какие-то уроки вождения.
Тишина заполняет салон, пока мы обмениваемся короткими взглядами. Секунде на десятой наши глаза встречаются, и я сбавляю скорость. Мысли свернуть к обочине возникают короткой вспышкой. Я не сразу понимаю, для чего это делаю, но колеса уже шуршат по гравию.
Всего каких-то десять часов назад я проснулся с воспоминаниями, от которых хотелось избавиться любыми способами. Но за весь вечер, проведенный в компании этой девушки, я вспоминаю о прошлой ночи только сейчас. Когда собираюсь поцеловать ее так, что лишиться рассудка рискуем мы оба.
— Алекс? — От чистого голоса, которым Сэм еще недавно метала острые стрелы сарказма, остается прерывистый шепот.
Уже на обочине я заглушаю двигатель и, включив аварийные огни, тянусь к ремню безопасности. Все это время неотрывно наблюдаю за сменой эмоций на ее лице. Она мотает головой, сжимает пальцы на ручке двери и смотрит с такой безысходностью, что я на мгновение чувствую себя одержимым.
Я улыбаюсь, прислоняюсь к подголовнику кресла и спрашиваю:
— Нельзя?
— У меня мизерный шанс избежать допроса от папы — забрать телефон у Милли не позже десяти. Как видишь, — она кивает на яркие цифры на приборной панели, — времени остается все меньше.
Мастерски избежала ответа. Так все же нельзя или... можно?
У квартир на последнем этаже, кроме всех прочих преимуществ, есть еще одно — место возле лифта на подземной парковке. Из нас старательно лепят небожителей, повсеместно подчеркивая выдуманный статус.
— А это наши катакомбы. Наверное, обычно ты заходишь через парадный? Как в тот день.
Сэм притворяется, что не понимает, о каком из множества дней, прошедших с начала нашего знакомства, я говорю. Приходится уточнить:
— День, когда ты заботливо прислала мне огромную пиццу с креветками. Я съел больше половины, когда вернулся в квартиру, попрощавшись с Надин. Остался без секса, но с ужином. А вот привет от Рамирес в виде настойчиво ломившегося в квартиру копа был лишним. Ей-то я чем не угодил?
Сэм смотрит на меня с недоверием, сканирует мое лицо и неуверенно качает головой.
— Но мы не отправляли к тебе копа.
— То есть ты признаешь, что тугоухий доставщик — ваших рук дело?
Она понимает, что попалась, как самая настоящая школьница. Сэм виновато кивает, отворачиваясь к окну.
— И не только доставщик. Слепой парковщик тоже наша идея.
И почему я не удивлен?