Зрение.
Распахнув веки, бьюсь о серебристые волны синего моря и с головой ныряю в бездну. Бездну, что растет вместе с моим желанием в ней затеряться.
Осталось последнее.
Если поцелуй Алекса будет таким же опьяняюще сладким, как в прошлый раз, мне понадобятся чудовищные усилия, чтобы не сорвать с него одежду. Прямо здесь — в тесном салоне машины, припаркованной напротив моего дома. С парня, чья сестра еще ночью почти так же сидела на коленях Сэма.
И что мне с этим делать?..
— Сэм. — Его дыхание щекочет шею. — Тот поцелуй в универе… Ты не была для меня очередным достижением.
— Знаю… — киваю я, возвращаясь взглядом к его лицу.
Провожу пальцами по скулам, касаюсь бровей, обвожу спинку носа. Он закрывает глаза и целует меня в ладонь. За доли секунды я чувствую отголоски этого легкого прикосновения везде: в руках, груди, внизу живота и даже в коленях.
Его лицо горит, и я не только чувствую этот жар под пальцами, но четко вижу в тусклом освещении салона. Его разрывает от желания. Сквозь уйму слоев спасительной ткани я чувствую, как оно нарастает.
И понимаю, что в этот раз мне плевать, кто из нас сделает первый шаг.
Я поднимаю руку, провожу пальцами вдоль его шеи. Змейкой огибаю за ухом, касаюсь затылка и тяну голову назад, одновременно накрывая губы Алекса своими. Язык скользит между зубами, решительно врывается в рот и плавно проводит по бугристой поверхности неба.
Пульс скачет в каком-то неистовом рвении, пока мы пытаемся теснее прижаться друг к другу. Юбка сползает чуть ниже, и я чувствую, как по коже скользят его ладони.
Голову кружит в карусели неуправляемого безумия, и «карусель» в нашем случае далеко не метафора. Мы опускаемся вниз вслед за спинкой широкого кресла, когда Алекс нажимает на кнопку в боковине сиденья. Я провожу по твердым мышцам его предплечья и с каким-то девчачьим восторгом понимаю, что моей кисти хватит только на то, чтобы обхватить его наполовину. Касаюсь запястья Алекса, пробегаюсь по костяшкам его пальцев, отвожу руку вниз и, вслепую нащупав ту самую кнопку, тяну рычаг вверх, возвращая спинке вертикальное положение.
Удивительно, что в таком состоянии я еще не потеряла способность мыслить здраво.
Нас вновь поднимает вверх, Алекс глухо смеется мне в губы и принимает мои жалкие попытки избежать неминуемого. Через пару секунд я чувствую, как в спину врезается поверхность руля, а груди сквозь слои фатина и такого же тонкого кружева касаются пальцы Хорнера. Пальцы одной руки. Тогда как вторая, схватившись за сотню ненужных слоев юбки, сжимает бедро. Я отвечаю с не меньшим напором: кусаю его губу, тяну на себя и тут же ласкаю ее языком. Его рука скользит дальше, цепляет резинку чулок, проводит вдоль тонкой подвязки и ныряет выше, нащупывая пояс.
— Как это снять? — шепчет Алекс, оставляя короткие поцелуи на моей шее.
Вконец лишившись рассудка, я откидываю голову и выдыхаю, пока он медленно очерчивает пальцами контур пояса.
— Застежка сбоку. Но можем их оставить…
Черт побери, Макдугал! Где же была твоя безрассудность раньше, когда ты встречалась с другими парнями?
Вернувшись взглядом к лицу Хорнера, я растворяюсь в каждой эмоции, отраженной в его чертах. Касаюсь пальцами крепкой шеи, обвожу плечи и, слегка нажимая на них, впечатываю широкую спину в поверхность кресла.
Он приподнимает меня, осторожно толкает вперед, заставляя упереться ладонями в то, что бросается под руку: боковое стекло справа и прохладная кожа руля позади.
Раздается сигнал. Я вздрагиваю.
И мы одновременно приходим в себя.
А через секунду справа что-то с надрывом скрипит.
Опять эта чертова дверь! Я же сто раз просила отца смазать, наконец, петли!
— Черт! — выдыхаю я с шумом, резко оторвавшись от ошеломленного Хорнера.
Тело так же быстро возвращается на пассажирское сиденье и пытается справиться со сбитым дыханием.
— Это папа.
К счастью, машина стоит в тени, и чтобы разглядеть нас у обочины дома напротив, понадобится хотя бы выйти за ворота. Риск оказаться замеченными в недвусмысленном положении у нас минимальный.
— Подъезжай прямо к дому, — бросаю я, избегая зрительного контакта. — Ему покажется странным, что из такси я вышла на другой стороне улицы.