– Я же сказала, – как можно более устало откликнулась Маша. – Позлить тебя хотела. Я алкашка, находящаяся в клинике на принудительном лечении, а ты успешный и богатый человек.
– Сказала бы миллион долларов, если хотела позлить. Два миллиона наших конечно не маленькая сумма, но подъемная.
– Рада, что для тебя это так, – грустно заметила Маша и потупившись, призналась. – Возможно, это выглядит чересчур сентиментально, но в тот момент я подумала про наш дом, про мой дом, про дом. Как бы там ни было, этот дом был, наверное, самым светлым воспоминанием из моего прошлого. Я хотела бы выкупить его у банка. К тому же это Леськино наследство. Хотя не уверена, что он сейчас ей нужен, а вот мне еще как нужен.
– Мышонок, – ласково воскликнул Саша, – а ты все такая же сентиментальная у меня… у нас… исправился он.
«Мышонок» впервые назвал ее Максим, и Маша радовалась, когда Саша тоже взял за привычку так к ней обращаться, но сейчас она хотела, чтобы все родные забыли об этом прозвище. Все, что было связано с Максимом это грустное, мрачное и неприятное прошлое, и к нему Маша не намерена была возвращаться.
– На самом деле, – не ведая о ее мыслях, произнес Саша. – В этом не было никакой необходимости, когда речь пошла о разделе имущества я узнал, как обстоять дела с домом. Твоя сестра еще несколько лет назад подала в суд на банк, так как юристы «Айсберга» нашли какие-то ошибки в кредитном обязательстве, и я добавил тот факт, что дом принадлежит не тебе, а нам, если ты помнишь. Поэтому закладывать без моего разрешения ты просто не имела права. Короче было очень долгое разбирательство и дом снова наш, твой Маша.
Не помня себя от избытка чувств, Маша кинулась ему на шею со словами:
– Спасибо, – на глазах ее выступили слезы.
Саша обнял ее в ответ, добродушно хохотнув, как в молодости.
– Маш, задушишь, – пошутил он, а отстранившись, удивленно произнес. – Ты плачешь?
– Все время, – подтвердила Маша аккуратно промакивая указательными пальцами под глазами, чтобы тушь не растеклась. – Наверно лишний алкоголь так из меня выходит. Нервы в последнее время ни к черту. Господи Саш, какая же я дура, просто идиотка. Во всех смыслах.
Саша снова ее обнял, погладив по голове, как глупого нерадивого ребенка.
– Все мы не без греха, Маша, – мягко произнес он. – Знаешь же.
Дверь в кабинет приоткрылась, и захлопнулась.
– Ладно, – отстраняясь, произнесла Маша. – Спасибо за помощь. Я через несколько дней еду в Париж. Надеюсь, навестишь летом с дочерью.
– Как получится, – улыбнулся Саша снисходительно. – Слияние все силы отнимает.
– А ты трудоголик, как и раньше, – улыбнулась Маша. – Вас с Женькой, словно из одного теста лепили.
– Не надо… – отмахнулся Саша от очевидно неприятной ему темы.
– Как знаешь, – пожала печами Маша, – но на правах бывшей жены, бывшей алкоголички все же скажу. Саш, твоя истинно мужская скрытность и сдержанность рано или поздно доведет до сердечного приступа.
– Вот спасибо, – усмехнулся Саша.
– Ты меня понял, – заметила Маша, с подозрением глядя бывшему мужу в глаза. – Спасибо и прости, за все что натворила.
Они снова обнялись и Маша ушла.
Вспоминая разговор, Маша снова утерла подступившие слезы, и приготовился к выходу. Вещей она взяла немного. Своего почти у нее не было, а вот от попыток мамы, сестры и дочери засунуть лишнюю кофточку или полотенце пришло практически отбиваться.
Она шла по улице с небольшой дорожной сумкой в руках, и казалось, вокруг нее распускается весна. Париж давно цвел своей зеленой пестрой красотой сельского края. Суетливая курица, перебежав ей дорогу, и скрылась в чьем-то дворе. Маша усмехнулась. Несмотря на свою внешнюю современность и прибавление в населении, Париж оставался сельским поселком. В Москве при всех ее плюсах такого не увидишь, поэтому Родина Маше была милей. Склонившись над чьим-то шикарным кустом пионов, она с наслаждением вдохнула их аромат. Поздоровалась с парой соседок, когда свернула на свою улицу и как раз остановилась напротив двух своих домов, маминой старой землянки, где прошло ее детство и шикарном сельском особняке, который они построили с Сашей.
Возможно, если бы в сказках рассказывали не про «долго и счастливо», а напротив: «и много дерьма случалось жизни главных героев, а однажды они просто развелись, так как не сошлись характерами». Сказка от этого бы не стала бы хуже. Ведь принцесса даже без принца и без замка остается принцессой, а новый принц – дело времени и упорства. Замок у Маши теперь есть.
Проходя первым делом во двор Маша, схватившись за провисающую сетку-рабицу, потянула ее на себя избавляясь от этой жуткой границы в ее владениях. У нее вдруг возникло какое-то странное ощущение приближающегося счастья, а Женю с Сашей было немного жаль, никакой интриги любили друг друга столько лет, и вот будут вместе. Но это Женя и Саша, люди из одного теста, основательные однолюбы предпочитающие укреплять, а не завоевывать. Маша другая.