– Здесь мы раньше все семейные праздники отмечали, – сказала Маша, обводя рукой старую веранду, краска которой давно вздулась и облупилась, а в некоторых местах дерево начало подгнивать. Лейбман неуверенно улыбнулся на новую подробность о дворе Слепцовых и присел на место, что указала ему Маша, аккуратно подтянув брюки кончиками пальцев.
«Господи, хоть кто-нибудь так делает еще?» – закатила глаза Маша.
– Вам с сахаром или без, – предложила она, насыпая в кружку ложку кофе.
– Без, – тихо ответил Лейбман и продолжил. – Без кофе. Я не пью кофе, не переношу его вкус с юности.
– Понятно, – кивнула Маша, – тогда мне просто нечего вам предложить. Чая нет, и ради вас я не побегу за ним в магазин на соседнюю улицу.
У вежливого и хрупкого с виду доктора явно был характер, который он не спешил показывать окружающим, как большинство мужчин-австралопитеков. Маше это открытие показалось интересным.
– Тогда давайте вы выпьете кофе, передохнете, набросаете план действий, а я просто составлю вам компанию или поддержу ваши размышления.
17.5
Маша налила кипяток в кружку, и присев внимательно посмотрела на него. Лейбман был перед ней в деловом костюме, в подобных костюмах он приходил обычно на работу, если накинуть сверху белый халат, то разговор их ничем не отличался бы от того, что они вели обычно в стенах его клиники.
– Зачем вы приехали? – спросила Маша, внимательно следя за его реакцией.
– Вас увидеть, – ничуть не смутился Лейбман.
– Клеитесь? – подшутила она.
– Выражаясь современным языком, да, – ответил он спокойно, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.
– А разве у вас нет этих правил, что нельзя иметь отношений с пациентами? – нашлась она, припоминая как-то старый сериал по ТВ.
– Есть такое правило. Только я не врач в данный момент, а вы не мой плацент. Да речь идет скорее о серьезной терапии.
– Ну да, – насмешливо перебила Маша. – А ваш метод сплошное надувательство.
– Сказала та, что на себе испытала результаты его метода, – спокойно и уверено заметил Лейбман.
– Так вы за этим здесь? – вновь попытался переключить разговор в нужное ей русло, Маша.
– Мария, я уже ответил вам, зачем я здесь спустя пять минут цель моего визита не изменилась, поверьте.
Маша вздохнула. Чувствуя внутри какой-то странный трепет, который не ощущала уже много-много лет.
– Какой-то однообразный у нас с вами получается разговор,– усмехнулась она. – Расскажите мне о себе что ли.
– Что конкретно вы хотите знать?
– Боже мой, да вы педант, – подшутила она и сказала – Ну например, почему вы решили работать с зависимостями, а не впаривать богатым женам олигархов всякую чушь.
– Ну, во-первых, то, что вы называете чушью, является официально подтвержденной наукой («Ага, как же» – вставила Маша, но он ее проигнорировал) А во-вторых, я сам был зависим длительное время. Поэтому слишком хорошо знаю механизм их возникновения, особенности формирования и мотивации.
– Алкоголь? – робко спросила Маша.
– Сначала да, потом наркотики, потом опять алкоголь. Теперь трудоголизм, это конечно тоже не самый безопасный вид зависимости, но сейчас он, по крайней мере, приносит прибыль.
Маша заворожено слушала и он продолжал:
– Видите ли, есть люди склонные к зависимостям по ряду наследственных факторов и особенностей воспитания. Не всегда от зависимости удается избавить насовсем, но вот переключить ее в более безопасное русло запросто.
– Что вас заставило …– одними губами прошептала Маша.
– Обстоятельства, как и вас, – ответил Лейбман, но слегка уклончиво.
– Вот правильно говорят, – усмехнулась она, пытаясь разрядить обстановку, – все психологи – психи.
– Я не совсем психолог, – заметил Лейбман ровно, – но формулировка вполне подходит. Да и кто-нибудь когда-нибудь видел нормальных людей.
– Конечно, – усмехнулась Маша, – откуда вам их видеть если вы день и ночь проводите на работе.
За стенами клиники, где этот врач производил на нее сильное впечатление, наводя практически суеверный страх, Маша осмелела и теперь даже пыталась как-то вывести его из себя, посмотреть на настоящего Лейбмана, без его профессиональной маски, что было весьма затруднительно, очевидно эту маску он носил не один год. Лейбман улыбнулся ее шутке и продолжил внимательно разглядывать ее. Маша смутилась и, потупившись, тщательно обдумывала, какой бы вопрос задать или какую бы тему поднять, что бы отвлечь его внимание от собственной персоны.