– Леська, – коротко произнесла Женя. – Зачем тебе это?
– Это ты так говоришь о моей дочери?
– Это я так называю твои неумелые попытки ворваться в ее жизнь.
– Она моя дочь.
– Ты много лет об этом не вспоминал.
– Ты тоже.
– Я была уверена, что там есть ты, поэтому не приезжала, поэтому не звонила, надеялась что…
– Что? Что я забуду тебя? Я был тебе настолько противен?
Женя сердито выдохнула:
– Речь сейчас не обо мне. Леська мне дорога, так же как и много лет назад и если ты, наигравшись в отца, оставишь ее.
– Не оставлю…
– Откуда мне знать?
– Я купил квартиру и намереваюсь записать на ее имя. Я понимаю, что это не искупит мою вину за столь долгое отсутствие, но ты должна осознать, что Леся моя дочь и что бы отныне не происходило в моей жизни – это не изменит данного факта.
Женя верила ему, ей хотелось верить и все доводы против ее убеждений ломались, как только она смотрела в его глаза. Она так часто путалась в ворохе собственных мыслей и представлений об этом человеке, а еще чаще тонула в неуместной, а главное никому не нужной любви к нему, что разобраться, где правда, а где всего лишь настойчивое желание увидеть ее, было практически невозможно. И все же она кивнув, сказала:
– Не говори ей про квартиру.
– Почему? – удивился Слепцов.
4.5
– Обидишь, – пояснила Женя. – Я уже наступала на эти грабли. Она слишком самостоятельная (жизнь научила) и терпеть не может всякие попытки ее купить. Смартфон и прочие дорогие подарки, что ты ей привозил, оказались в мусорной корзине.
– Напоминает мне это кого-то – усмехнулся он впервые за долгое время, и Женя стала озираться в поисках точки опоры, ноги ее неминуемо начали трястись от волнения. Господи, да ведь прошло 13 лет! Невозможно до мельчайших подробностей помнить такое.
– Ты тоже заметил, как она похожа на тебя, – стараясь говорить, как можно ровнее, произнесла Женя.
Саша нахмурился, словно это сравнение характера с дочерью было ему неприятно и более того причиняло боль, и сказал:
– Вообще-то я имел в виду тебя.
Женя не знала – комплимент это или оскорбление. Саша всегда считал ее московской фифой с сомнительными моральными принципами и на первых этапах их знакомства даже не стеснялся говорить ей об этом. С чего этот комплимент? Женя всегда отмечала, что племянница похожа на отца. Иногда ей было приятно это обнаруживать, иногда болезненно. Наконец она нашла в себе силы улыбнуться и сказать:
– Да ну брось ты, по части неподкупности ты мне 100 очков вперед дашь. По крайней мере, в твоей собственной системе координат.
– Откуда ты знаешь, что я на самом деле о тебе думаю, – хмуро произнес он.
Женя смотрела ему в лицо завороженная его устрашающим взглядом, испугаться его могли лишь те, кто не знал Сашу настоящего и тихо произнесла:
– Леська любит учебу, зарубежную эстраду, фильмы с Джонни Деппом, книги в жанре фэнтези, мечтает покорить Эверест, обожает езду на велосипеде. И да, еще несколько лет назад она планировала заработать много денег, чтобы вылечить бабушку и маму. И больше всего на свете она ненавидит фальшь. Работает администратором в фотостудии пару часов в день.
Взгляд Саши остался таким же невозмутимым, но за его стеклом шла сложная мыслительная работа и он прямо спросил:
– Зачем ты мне помогаешь? Я думал, ты не хочешь, чтобы я был в вашей жизни
Женя вздрогнула от боли, что причинили эти слова, и призналась, а точнее, если разобраться в ситуации до конца, соврала:
– Не хочу. Я не прощу тебе того, что ты сделал с моей семьей, не простила себе и тебе тоже не прощу. Я не хочу, чтобы ты продолжал разрушать мой спокойный, устоявшийся уклад. И если бы все зависило от меня, я бы на пушечный выстрел тебя не подпустила к ней. Но она нуждается в тебе, нуждается в отце. Я это вижу и понимаю ее как никто другой, у меня отца не было.
Видя, что он собирается реагировать на ее слова, Женя выкинула стаканчик из-под кофе в урну и направилась внутрь здания завода.
– Жень, – окликнул ее Саша, она вздрогнула и от звука голоса и от своего имени в его устах, казалось, где-то межу лопаток ее пронзила стрела.
– Спасибо, – добавил, улыбаясь, Саша, едва она обернулась.
Женя как-то неуверенно пожала плечами и продолжила маршрут. Как же хотелось ей в этот момент заглянуть в будущее и убедиться, что она все-таки поступила правильно, доверившись ему. Хотелось бы верить, что ее желание помочь было продиктовано беспокойством за племянницу, а не бушующими в ее теле гормонами и эротическими сновидениями самого различного содержания, но с одними и теми же действующими лицами.