– А-а-а, доктор, – с порога начала возмущаться она. – Отлично, как хорошо, что вы здесь. Ко мне вчера дочь заходила, но мы и пяти минут поболтать не успели, потому что ваши сотрудники, не понятно на каком основании, скрутили меня по рукам и ногам, вкололи успокоительное и я всю ночь бревном провалялась.
– Доброе утро, Мария Юрьевна, – спокойно и доброжелательно отреагировал Лейбман. – Подскажите, пожалуйста, когда это было?
– Как когда, доктор? Вы что же меня не слушаете? Вчера это было. Часа через три после нашего с вами разговора.
– Интересно, – спокойно произнес Лейбман. – Вчера мы с вами говорили, выходит с ваших слов. Какой же тогда сегодня день?
– Как какой? Суббота! – С вызовом ответила Маша. – Та, что идет после пятницы.
Лейбман тяжело вздохнул, как будто готовился к очень непростому разговору и сказал:
– Суббота, Мария Юрьевна, была позавчера, а сегодня понедельник и мы с вами не могли вчера видеться, потому что я на конференции был в Санкт-Петербурге. Для меня конечно не новость что вы путаетесь в датах, но я не думал, что все будет настолько сложно. Вы же помните, что мы с вами встречаемся три раза в неделю в понедельник, среду и пятницу. Правильно?
Маша неуверенно кивнула, вся бравада ее куда-то делась.
10.2
– Хорошо, а вы помните, что случилось после вашего очередного нервного срыва в пятницу? (Маша неуверенно приподняла одно плечо, словно не была уверена до конца в ответе) После нервного срыва, вы похитили ключи дежурной медсестры, пробрались в процедурный кабинет и напились медицинского спирта. Это вы помните?
В знак согласия Маша прикрыла на миг глаза, потом взялась за гудящую голову, немного простонав.
– Вам поставили несколько капельниц, и все выходные вы пролежали без сознания. Видимо поэтому эти два дня в вашей памяти не сохранились. Маша я вас предупреждал, что ваш организм, не самый сильный, к сожалению. С частичным генетическим материалом вашей матери, он к тому же сильно изношен алкоголем и каждая новая порция может стать для вас губительной.
– Ну и пусть я сдохну. Вам-то что? Моя сестра, небось, вам за это еще и приплатит.
– Вы не умрете, Мария Юрьевна, у вас могут отказать ноги, печень или зрение. Вы ведь не всегда пили лицензионный алкоголь? И эти последствия не отменить и те капельницы, что мы вам кололи, тоже особой пользы остальным органам не приносят.
– Вам бы не пришлось мне ничего колоть, если бы мне дали поговорить с дочерью, – возмутилась Маша.
Лейбман снова тяжело вздохнул и спросил:
– С какой дочерью? – таким тоном спрашивают у ребенка, который боится спать о том, какого на этот раз подкроватного монстра он придумал, устало, снисходительно и с очевидным сожалением.
– Лейбман, ты что больной?! – моментально вышла из себя Маша. – С Лесей, моей дочкой, она была у меня в пятницу утром. Ты там на своей конференции в Питере случайно никакой бодяги не принял на грудь для храбрости?
– Мария Юрьевна, – по-прежнему вымучено и никак не отреагировав на хамство, произнес Лейбман. – Вы у нас сколько уже? Полгода? Вы помните, почему вы здесь оказались?
– Ну точно идиот, – продолжала негодовать Маша. – Сестрица моя постаралась.
– А почему она это сделала? Что случилось в вашей жизни такого, чтобы вы здесь оказались? Вы ведь все время избегаете этой темы в наших разговорах. В психологии это называется «вытеснение»1, один из механизмов психологической защиты. Это не ваша вина, но Маша. Вы забыли кое-что очень важное.
– Что это я забыла?
– Пойдемте, – Лейбман встал и направился к выходу из комнаты для посетителей, Маша последовала за ним не торопясь, вразвалочку, так что Льву Яковлевичу пришлось ее ждать у столика дежурной медсестры.
– Скажите Ларочка, – спросил Лейбман вежливо, когда, наконец, Маша соизволила дойти, – вы в пятницу дежурили?
– Ну, вообще не должна была, – заметно стушевалась Ларочка. – Но мы с Ленкой менялись, и в пятницу я была за нее.
– Хорошо. А были ли посетители за это время у пациентки Слепцовой?
– Я Немова, – раздраженно поправила Маша.
– Как угодно, – ничуть не расстроился Лейбман. – Итак, Лариса Сергеевна, подскажите, был ли кто-нибудь у пациентки из восьмой палаты?
– Сестра была, – кивнула Ларочка, – на той неделе, до этого еще муж бывший приходил, потом опять сестра, но это только в мои дежурства.
– А была ли за этот период у Марии Юрьевны дочь?
– Какая дочь? – испуганно шепнула Ларочка.