– Ты что башкой ударилась, дура тупая?! – разозлилась Маша. – Моя дочь, Олеся. Была у меня в ту пятницу утром, когда ты дежурила, ты не могла ее не заметить.
– Простите, Мария Юрьевна, – виновато произнесла Ларочка. – Но все посещения клиентов отмечаются в журнале, это обязательная процедура. Можете проверить, – и она протянула Маше пухленькую старенькую тетрадь в твердом переплете формата А4, расчерченную вручную, синей шариковой ручкой, листы которой сильно истрепались, уголки и вовсе пожелтели, а кое-где истерлись клетки. Маша стала энергично листать журнал, пытаясь найти хоть какие о следы присутствия дочери в ее жизни, но видела только бесконечное количество раз выведенное: Немова Е.Ю., Немова Е. Ю., Немова Е. Ю. и т. д. Она листала страницы так яростно, что порвала некоторые из них, а журнал и вовсе под конец свалился со стола дежурной медсестры на пол. Ларочка поспешила поднять его, а Маша испугано глядя на Лейбмана спросила:
– Что вы хотите сказать?
– Ничего, я лишь хочу, чтобы вы вспомнили сами.
– Что вспомнила? – захныкала Маша. – Я не понимаю.
– Мария Юрьевна, Маша, – беря ее за плечи, произнес Лейбман. – Леси нет уже несколько лет.
Маша не верила своим ушам, не верила его спокойным глазам и рассудительному тембру голоса. Этого просто не могло быть.
– Что вы мне врете? – взбесилась она. – Это не правда, Леся была у меня вчера, точнее, в пятницу я видела ее, я разговаривала с ней. Что за дурацкую игру вы затеяли. Вы…
Лейбман не отпускал ее, как бы яростно она не брыкалась и спокойно, стараясь смотреть прямо в глаза, ответил:
– Маша, это галлюцинации, на фоне интоксикации, я же говорил вам у вас слабое здоровье, каждая капля алкоголя приближает вас к краю бездны. Галлюцинации – это первые симптомы, дальше будет только хуже.
– Нет, нет, вы все врете, вы врете, – продолжала упорствовать Маша, брыкаясь, она не могла придумать или вспомнить ни одного разумного довода, только отрицала предъявленную ей информацию.
Потом она почувствовала привычный укол в руку.
10.3
Следующие несколько дней Маша пролежала в своей палате. Действие успокоительного прошло за пару часов, а вот действие от жестоких слов Лейбмана вызвало полную апатию. Она безразличным взором сверлила потолок, не пила и не ела, лекарства скапливались маленькой горкой на тумбочке, Маша даже не замечала этого, так как придирчиво рылась в своей голове, пытаясь отыскать момент когда ее дочери не стало, но не находила, все ее воспоминания говорили против версии Лейбмана. Она отказывалась от любых социальных контактов и игнорировала Льва Яковлевича, если он к ней приходил. Правда, спустя некоторое время она все же попросила о встречи с ним, но уже сам Лейбман, оставил ее просьбу без внимания, вызвав ее к себе в кабинет только на следующий день.
– Добрый день, – сказал более-менее бодро он, когда Маша застыла на пороге.
Маша в ответ только кивнула, словно соглашаясь с ним, что день действительно добрый.
– Проходите, садитесь, – продолжал он радушно и сдержанно.
Маша выполнила инструкции.
– Вы хотели меня вчера видеть? – уточнил он.
– Вы мне отказали, – заметила Маша.
– Вы мне тоже отказали днем ранее, – подчеркнул Лейбман.
– Мы что с вами на свидания ходим? – возмутилась Маша. – По-моему встречаться с пациентами – это ваша работа.
– Да, и в этой работе у меня есть свой график. Я был занят. Так о чем вы хотели поговорить? Раз это не могло подождать до пятницы?
Маша некоторое время сверлила его пристальным взглядом.
– Спросить хотела, какую игру вы затеяли? – наконец сказала она высокомерно, скрещивая руки на груди.
– Вот как? Тут я, наверное, должен спросить, что вы имеете в виду?
– Понимайте, как хотите. Я не знаю, что это за такой новый способ лечения вы придумали, только я не страдаю ни галлюцинациями, ни провалами в памяти, я прекрасно осознаю, где я и что я делала ближайшие несколько лет. Я, может быть, выгляжу глупее сестры, но это не так.
– Я никогда не считал вас глупой, Мария Юрьевна, – возразил вежливо Лейбман. – И все же в области психологии вы не настолько подкованы, как ваш покорный слуга. Еще Фрейд ввел понятие «психологическая защита»2, механизмы которой призваны минимизировать отрицательные переживания человека. Развили и дополнили это понятие его ученики и последователи. Суть любой защиты – это не дать психике получить травму. В вашем случае это «вытеснение»1 и «отрицание»3, и хотя они берегут вас от болезненных событий, они же не дают вам примирится с реальностью, а реальность такова, что…