Балтийское море Лизе не понравилось. Побывав до этого в Турции, ребенок искреннее был уверен, что море исключительно теплое и не воняет так. Запах вдоль брега от водорослей был и, правда, неприятным, но вовсе не мешал брести по набережной, болтая. Несколько раз их всех большой компанией фотографировали прохожие. Лиза сделала пару групповых селфи. В те моменты, когда приходилось жаться плотнее, чтобы влезть в кадр, Женя неизменно чувствовала то на талии, то на плече руку Саши и надеялась, что со стороны не видно как она тонкой лужицей стекает из кадра к его ногам.
– Умиротворяющая картина, – сказала тихо Саша, когда Женя перелезла через красивую ограду и расположилась недалеко от берега. Лиза неподалеку наслаждалась «человеческой» пищей, то есть каким-то фастфудом, Леська бегала вокруг в поисках интернета, снятое ею видео никак не отсылалось, а Надежда Александровна разговаривала с кем-то из музейных смотрителей.
– Согласна, – кивнула Женя.
Саша расположился рядом, как и она, вытянув ноги вперед, словно желая быть ближе к морю.
– Шепот волн всегда успокаивает, хотя я море последний раз 13 лет назад и видел.
Женя почувствовала, как ее кожа покрылась мурашками, от воспоминаний того периода.
11.3
– Помню, как одна родственница танцевала на берегу во время шторма и радовалась этому событию, – продолжал Саша. – Я тогда впервые в жизни осознал….
– Не надо, – тихо произнесла Женя и была поймана в плен его горячего взгляда.
– Почему? – спросил он, касаясь тыльной стороной ладони ее лица. Руки у него были сейчас гораздо нежнее, чем тогда. Тогда он был шофером, проводил время в гараже, помогал по дому, пианисты в деревне как-то не приживаются. Но Женя все равно вздрогнула, стараясь упираться руками позади себя, чтобы не потянуться за его рукой, как рыба за наживкой. Наконец она нашла в себе силы отвернуться и, потупившись, произнесла:
– Зачем бередить былое, ты же знаешь, что ничем хорошим это не закончится.
Сделав вид, что ее зовет дочь, она рванула к Лизе.
– Откуда ты знаешь? – бросил ей вслед Саша. – Ты ведь не пробовала.
– Слепцов, ты серьезно? – не выдержав, обернулась Женя. – Неужели опыт прошлого тебя ничему не научил?
– Причем тут прошлое? Мы живем здесь и сейчас. Сейчас другая ситуация.
– Ты уверен? Ну что ж давай. Давай! Только сначала нужно решить, чью жизнь будем рушить теперь.
Круто развернувшись, она направилась было прочь.
– Я знаю, что ты чувствуешь, – услышала она в спину его голос, полный отчаянья, – и ты знаешь, иначе бы так яростно не противилась.
Женя нашла в себе силы не продолжать дальше этого разговор, утверждать, что заявление его спорно, ведь это было правдой.
Она как можно дальше отошла от него, как и прежде борясь с воспоминаниями, мыслями, фантазиями.
Какое-то время, побродив у моря, они еще раз осмотрели фонтаны и статуи парка, мама то там, то здесь заговаривала с работниками музейного комплекса. Леська смогла загрузить все видео. И по тому, как она взволнованно ждала ответа, Жен стала догадываться, что не сегодня-завтра племянница познакомит ее со своим парнем. И дай бог, что познакомит, а то современный молодые люди уж слишком самостоятельны в вопросах личной жизни. У Лизы разрядился телефон, и Женя снова увидела свою маленькую, озорую дочурку, которая забыв об образе светского львенка, искупалась с толпой мелких мальчишек в одном из фонтанов, бьющем прямо из брусчатки.
Спустя еще час блужданий они вернулись в город. И хотя мама настаивала на посещении Эрмитажа, Саша резонно предположил, что там сейчас подобно Петергофу, очереди, от чего вполне может испортиться впечатление, поэтому поход в Эрмитаж он предложил перенести на завтрашнее утро. Женя собиралась в грубой форме попросить его не лезть не свое дело, а мама уже согласилась. Ну, каков нахал?