– А сейчас?
– Сейчас нет, – усмехнулась она. – Сейчас я думаю, что лучше бы ты был его пасынком.
14.4
Никита не стал признаваться в аналогичном желании. Все было и так ясно. По перепискам, по разговорам, по шуткам в одних компаниях. По взглядам и жестами, и даже если Никита себе эти взгляды надумал, то ему были приятны эти фантазии. Все изменилось с Лесиным настойчивым зовом в Питер. Никита решил, что заигрался. Одно дело всегда и везде таскать за собой родственницу, племянницу, практически ровесницу, с которой можно весело проводить время, другое проводить время наедине и в компаниях с человеком, мысли о котором взывают в нем волны жара, и он придумал эту предзащиту, чтобы его отказ звучал более-менее логично. Алекс ему всегда доверял в таких ситуациях, так что проверять не стал. Далее Никита планировал развернуть целую копанию по отдалению себя от Леси, но вмешался рок. Мама Леси пропала, и Алекс задействовал всех в ее поиске, в том числе и его. И вот если бы Никите пришлось бегать с фотокарточкой Лесиной мамы по городу, было бы гораздо легче, чем сидеть в Лесиной комнате и притворяться что все хорошо. Первое хорошо относилось к тому, что он якобы ничего к ней не испытает, второе хорошо, к тому, что он всячески пытался пустой болтовней отвлечь ее от невеселых раздумий, но в итоге простая болтовня сама завела его туда, откуда выбраться было не так-то просто.
Никита стоял напротив Леси сгораемый от желания ее поцеловать. Но она не двигалась, только удивленно распахнув глаза, смотрела на него, когда его рука скользнула от локтя к плечу и легла на ее затылок. В обычной ситуации ему хватало только взгляда и пары брошенных фраз, и девушка сама брала инициативу, вытворяя порой такое, но Леся просто смотрела, смотрела так, что от одного только взгляда он был готов вспыхнуть, окончательно теряя голову. И он, едва сдерживая себя, чтобы тут же не растерзать ее, осторожно коснулся губами губ, намереваясь на этом остановиться, для его воображения хватит и этого, а если он все же решился бы зайти дальше, то не был уверен, что сумеет остановиться. Но близость такого дорогого ему человека сделала его настойчивым, требовательным. Она отвечала на его поцелуй, не так искушенно, как многие до нее, но и этого было достаточно. Из последних сил он отстранился от нее, стараясь не смотреть на влажные губы, отойти от нее совсем не хватало сил, но он смог. С трудом приводя мысли и тело в порядок. Только все это было зря. Потому что забыть человека, в которого безответно влюблен гораздо проще, чем человека, к которому стремишься всем своим естеством, а запретность желаемого только подогревает тебя, сводя с ума от желания невозможного.
Быть дальше от Леси в это время у него не получалось, а по мере того как Лесина мама шла на поправку стала меняться и Леся. Она уже через раз отвечала на его сообщения в сети, все чаще ссылалась на усталость или необходимость проводить время с мамой, прогуливала университет и в общих компаниях не появлялась. А когда они все же случайно встречались, Никита все же видел тщательно скрываемую боль в ее глазах. Он всячески убеждал себя, что наблюдение это он себе выдумал, а Леська просто разлюбила его, а не пытается таким образом оттолкнуть. Лиза, его маленький шпион, рассказала ему, что такое было с кузиной три года назад.
– Она много пила водки, – мило заявила девчонка, – и даже курила.
– Да ты что? – усмехнулся Никита.
Вскоре Леська вернулась в их общую компанию и начала активно общаться с Ильей, не с самым разборчивым в своих связях однокурсником Никиты. Никита испытывал странные мазохистские чувства по отношению к этой ситуации. Он понимал, что так нужно для них обоих, но готов был порвать Илью на мелкие кусочки. Особенно когда Никита увидел, как тот нагло лапает ее в клубе на танцполе, где они весело проводили время, празднуя окончание летней сессии и предстоящую защиту дипломов.
Музыка звала за собой и Леся, следуя ее ритму, раскачивалась в такт. Она явно выпила лишнего, иначе давно бы прогнала Илью пристроившегося к ней сзади и подстраивающегося под ее движения, Никита ревностно следил за тем, где находятся руки друга и насколько далеко его бедра от ее бедер. Впрочем, с этой задачей Леся и сама справлялась прекрасно, позволяя Илье танцевать вместе с ним, при этом, когда ладони его поднимались к груди или опускались на бедра она нещадно била его по рукам. Если он прижимался теснее, она выворачивалась, и снова оказывалась на воле, пока он не пристраивался снова. Никита мысленно расчленял Илью тупой пилой. И когда Леся вдруг увидела его, она сама прижалась к Илье, кладя его руки себе на бедра. Вот это было лишним.