– То есть вы хотите сказать, что ваш метод сработал? – уточнила она у Лейбмана. – Будете отговаривать от иска в суд?
– К чему? Это же вы меня пригласили, но Мария Юрьевна, Маша, поймите одно. В вашей жизни нет и не должно быть авторитетов. Большой брат не следит за вами, успокойтесь. Вы действительно не сошли с ума. И все это было это обманом и манипуляциями с моей стороны. Ваша сестра работает на престижной должности в крупной компании и содержит семью. Ваша дочь учится в университете. Ваша мать за стенкой и относительно здорова. Только это все не важно. Мои слова не важны, так как это тоже не истина в последней инстанции. Ни чьи слова, только ваши.
– Почему вы мне все это говорите? – нахмурилась Маша.
– Потому что вам нужно удостовериться окончательно в том, что все происходящее вокруг не миф, не ваши галлюцинации, не пьяный бред и не уход в вымышленную вселенную. С меня все началось, мною и должно закончиться. Хотя я тоже могу быть плодом вашего воображения. Шучу. Вот рука, коснитесь, чтобы удостовериться в моей реальности.
15.5
Маша замерла в нерешительности, он читал все ее мысли, словно открытую книгу, а она по-прежнему не была уверена, что все происходящее не выдумка и что она не исчезнет с рассветом. Затем Маша все же коснулась его изящной, нежной на ощупь руки и испуганно отпрянула.
– Только вы должны понять самую главную вещь в жизни. Само наше существование это уже чья-то фантазия, а может наша собственная. Подражая чужим взглядам, мыслям и представлениям о том или ином явлении, мы забываем самое главное – жить.
– Довольно-таки философично для представителей вашей профессии. Но не рисковали ли вы? А что если бы я покончила жизнь самоубийством? Или действительно сошла бы с ума и впала в депрессию или…
– Да, с кем-то это могло произойти, но не с вами. Вы слишком сильны для этого и слишком любите жизнь.
– А разве алкоголизм это не слабость?
– В вашем случае нет. Это наказание.
Маша опешила. «В смысле? Вот это психиатр, не ученый, а сказочник», – одновременно восхищенно и раздраженно подумала она.
– Алкоголизм есть в анамнезе вашей семьи я не могу утверждать наверняка, но думаю, им страдал ваш отец.
– Мой отец был военным, героем.
– Да, но это не отменяет того факта, что он был алкоголиком. Скорее всего, мать не рассказывала вам, чтобы не портить светлый образ отца. А зря, это помогло бы вам с сестрой избежать ошибок в будущем. Да у него была своя трагедия, война – страшная вещь, мне ли не знать, но ладно, сейчас о вас.
Все ваше поведение и поступки говорили о наличии глубинного внутриличностного конфликта, причиной которого является чувство вины возможно, а сейчас я в этом уверен наверняка, перед сестрой. Засевшее в вас оно породило конфликт между ее искуплением и усугублением. Другими словами вы хотели бы просить прощения у сестры, но что-то мешало вам, скорее всего, противоположные эмоции, они не позволили сделать это, и без должного выхода ваша вина росла, развиваясь, где-то в подсознании, при этом продолжая влиять на ваши сознательные поступки. Внешнее вы ненавидели ее, думали что ненавидели. На самом деле вы чувствовали себя виноватой и ненавидели в первую очередь себя. Понимаете теперь, почему вы поверили в смерть дочери? Потому что вы хотели этого.
– Что за бред?! – возмутилась Маша.
– Не в буквальном смысле. Вы хотели искупить свою вину. Вам стыдно было, что Евгения Юрьевна несчастна, когда у вас все прекрасно. Я дал вам эту возможность, искупить свою вину и при этом никто не пострадал.
– Ну как сказать? Ладно, положим, ваша теория верна. Но вы так и не ответили, почему вы были уверены, что в условиях ада, куда вы меня погрузили, я не покончу с собой, не залью горе.
– Так поступил бы слабый человек, а вы сильная, незаурядная и умная женщина.
Если бы Лейбман не был ее лечащим врачом, Маша решила бы, что он к ней подкатывает. Таким неожиданным стало это заявление. Она привыкла с детства, что умная в семье Женя, а Маша красивая, веселая, общительная. Лейбман не слыша ее мыслей, продолжал.
– История о том, что мать и сестра в беде активизировала в вас родственные чувства и желание действовать. Они помогла вам собрать все факты в кучу, проанализировать информацию и отправиться за доказательствами. Не каждый человек, тем более привлекательная женщина способен составить такой план действий.