От близости с ней и от лёгкого приятного аромата духов у Рудольфа чуть не закружилась голова. Он готов был обнять Виолетту и целовать, целовать её в длинную шею, в волнистые, отдающие золотом волосы, в такие бездонные глаза и чувственные губы. Но он только положил свою ладонь на её руку, сжал её и опять тихо спросил:
– У вас что-то случилось?
– Случилось. Послушай, а что ты мне всё вы, да вы, – ответила Виола и попыталась освободить свою руку, но Рудольф сжал её ладонь ещё сильнее. Виола, чуть отстраняясь, с удивлением посмотрела на него.
– Да ты никак влюблён в меня? Бедный мальчик.
Рудольф резко повернул, прижал её к себе и стал целовать лицо женщины, пытаясь найти её губы, но Виола, увертываясь, старалась вырваться из его крепких объятий.
– А ты не догадывалась? Ты не замечала? Виола, я не могу без тебя. Я должен видеть тебя каждый день, каждый час.
– Рудольф, – женщина попыталась оттолкнуть мужчину, но у неё это не получилось, он перестал целовать её, но всё ещё удерживал в своих объятиях.
– Рудольф, я не за этим пришла. Я хотела узнать, я хотела, чтобы ты глядя мне в глаза сказал правду.
– Какую правду, – недоумённо спросил он, и Виола увидела, как забегали желваки на его лице.
– Это ты мстишь Вадиму?
– Что? – лицо Рудольфа постепенно багровело, а глаза стали покрываться какой-то устрашающей белой пеленой. Он ещё сильнее сжал руку Виолы.
– Отпусти, слышишь, отпусти, мне больно, – испугано попросила его она.
– Так значит, ты приехала из-за него? – не проговорил, а прохрипел Рудольф и с силой швырнул женщину на широкий диван.
Виола успела увернуться и, схватив диванную подушку, ударила его ею. Рудольф немного отклонился, что дало возможность Виоле забежать в ванную комнату и захлопнуть за собой дверь.
– Значит, ты решила поиздеваться надо мной? – Рудольф в беспамятстве стал стучать по двери, – открой, по-хорошему, открой, – кричал он.
Виола не на шутку испугалась. Перед глазами всё ещё стоял безумный взгляд Рудольфа и его бегающие желваки. Не зная как вырваться из плена, она в панике блуждала взглядом по ванной, ища, чем можно защититься. Она подошла к ванной, взяла длинный шланг душа и включила горячую воду. Но тут Рудольф выключил свет и с силой рванул дверь. Виола услышала грохот падающей дверной ручки и почувствовала приближение безумного в дикой ярости Рудольфа. Она направила струю воды на мужчину и с силой, оттолкнув его, выбежала из тёмной ванны в холл. Услышав отчаянный крик ошпаренного Рудольфа, Виола схватила пончо и сумочку, лежавшую тут же, выскочила на лестничную площадку и побежала по широкой старинной лестнице вниз. Опомнилась она только тогда, когда села в такси.
– Он точно маньяк, – решила она, – или больной. Такие глаза, такая ярость. Что теперь делать? Он точно меня убьёт, как и этих несчастных девчонок.
Рудольф хотел кинуться за Виолеттой, но струя горячей воды остановила его.
– Зачем она так со мной? Что теперь будет? – он промокнул ставшее красным лицо полотенцем, – во всей моей жизни эти бабы виноваты, – проговорил он и посмотрел на себя в зеркало, – нет, так оставлять нельзя. Завтра я решу этот вопрос.
Виола, закрыв квартиру на все замки, задёрнула окна плотными шторами. Выпив коньяка, она хотела немного успокоиться и уснуть, но нервоз был такой степени, что казалось всё её тело, колышется от озноба. Только приняв ванну и выпив снотворного, она могла провалиться в крепкий сон.
Разбудил её громко звонящий мобильный телефон, одновременно звенящий звонок в дверь. Она посмотрела на настенные часы, они показывали полдень. Виола подняла крышку мобильного телефона и поняла, что ей названивает Коршунов.
– Это вы? Как хорошо, что вы позвонили, я не знаю, что мне делать, ко мне кто-то ломится в дверь квартиры.
– Виола Владимировна успокойтесь, пожалуйста, это я не могу до вас достучаться. У вас всё в порядке? Смело открывайте дверь.
– Как я вам рада, только подождите немного, я спала, я быстро приведу себя в порядок.
Через некоторое время, дверь открыла, испуганная, но одетая в элегантный брючный костюм женщина, как всегда с лёгким макияжем на лице. Её красивые волнистые волосы, как обычно заколотые на затылке заколкой, произвольно выбивались из причёски, что не делало её вид незавершённым, а наоборот вносил дополнительный шарм всему её образу.
– Вы уж простите меня, я так крепко спала, – она выглянула на площадку и, поняв, что Коршунов один, закрыла дверь на все засовы.